Беседы палача и сильги

И вот я снова выдерживаю не менее укоризненный взгляд куда дольше прожившей женщины, что еще не вошла в ту пору, когда ее назовут старухой, но уже ступила на порог того проходного зала нашей жизни, что именуется Старость. Впрочем, блеск ее внимательных цепких глаз, прямой и живой, куда сильнее подошел бы полной жизни молодухе, что выискивает среди танцующих того, кто зацепил ее сердце. Здесь же почтенная женщина смотрела не на суженного, а на успевшего немного вздремнуть грязного палача с окровавленными руками.

Я невольно улыбнулся…

— Смешно тебе? — вопросила она, упирая ладони в бока.

— Смешно — признался я, продолжая сидеть на лавке, что стояла у стены меж двух закрытых дверей. За одной лежащая в постели сильга, а за другой все наши вещи. Я же сторож при всем этом, причем сторож простой, раз меня свалила столь крепкая дремота, что я проснулся лишь за пару мгновений до того, как она ткнула меня в плечо коротким деревянным жезлом, что сейчас свисал на петле с ее правого запястья.

Сестра Лоссы, прямая, худая, с туго стянутыми мышиными волосами, продолжала неспешно изучала меня своими удивительно живыми глазами, что оживляли ее узкое лицо и помогали не заметить осуждающе сжатых тонких губ и слегка раздвоенного подбородка.

— Я Ксаллопа. Одна из трех старших сестер главного храма Буллерейла.

«Одна из старших, но уж точно не главная» — мелькнуло у меня в голове, но вслух я произнес совсем иное:

— Я Рург.

— Палач! — это слово она выплюнула с нескрываемым презрением — Истязатель и убийца!

— Все верно — столь же спокойно подтвердил я.

— Окровавленный палач и раненая сильга явились среди ночи в Буллерейл. Вижу, что по крайней мере половина из этого правда… как насчет второй половины?

— Тоже правда — подтвердил я.

— Тебя я вижу. Где же сильга?

— Спит — улыбнулся я.

— Где? — спрашивая это, сестра Лоссы уже делала шаг и шаг этот был безошибочен — она направлялась к двери Анутты.

Неужто старшая сестра Ксаллопа обладает даром видеть сквозь стены или хотя бы двери? Может она может и мысли читать? Что ж… в таком случае ей не стоит копаться в не слишком добрых мыслях усталого и, откровенно говоря, изрядно испуганного палача. Стоило подумать об этом и меня обуял приступ глупого смеха, что не помешало мне вытянуть руку и преградить по-хозяйски шагающей сестре дорогу.

— Ты смеешь мешать мне? — в едва не налетевшей животом на выставленную руку голосе старшей сестры Ксаллопы не было удивления, а вот нотки гнева я услышал отчетливо.

Выдержав не по-женски прямой и суровый взгляд глаз, я медленно и устало кивнул:

— Я получил четкие указания, госпожа Ксаллопа.

— Сестра Ксаллопа!

— С двумя Л — улыбнулся я — Я помню. Я получил ясные указания, сестра Ксаллопа. Одним из них была просьба известить ближайший храм Светлой Лоссы и призвать сюда любую из сестер. Была еще одна просьба… в ней сильга Анутта просила никого не допускать в ее комнату пока ей… нездоровится.

— Мне передали что она ранена!

— Я этого не говорил — возразил я — Я лишь просил гонца сказать, что просьбу передала сильга и дело срочное… Вы выслушаете меня, старшая сестра Ксаллопа?

Моя рука продолжала преграждать ей путь. А с той стороны двора за нашим противостоянием, чтобы было освещено светом двух масляных ламп, наблюдало несколько слуг, что уселись перекусить за столом у задней стены постоялого двора. Там же сидел Маквор, ерзая на краю лавке и явно борясь с почти нестерпимым желанием подойти поближе и послушать… Но благоразумность победила, и старик сдался, засунув ноги в старых сапогах за столбики вкопанной скамьи, чтобы стреножить себя и удержать от глупого поступка.

Никто не ищет и не желает ссоры с сестрами Светлой Лоссы.

Никто кроме тех, кто уже настолько осквернил себя, что им нечего терять… и кому больше ни к чему слушать суровые наставления о благочестивой жизни.

И я как раз один из них…

Понявшая это сестра Ксаллопа плотнее сжала губы, что превратило их в тонкую ниточку, некрасиво прочертившую ее лицо и… сделала шаг назад, отступая от двери. Я с удивлением глянул на ее свободно повисшую вдоль бедра правую ладонь, с такой силой сжавшуюся в кулак, что ногти наверняка впились в кожу. Удивительно, что даже сестрам Светлой Лоссы приходится бороться со столь разрушительным чувством как гневом…

— Что за срочное дело заставило тебя, палач… нарушить и без того недолгий и зыбкий ночной покой сестер Лоссы? Я бы не спешила так, зная, что раненой не требуется моя помощь…

— Будь раны серьезны и касайся дело только их… я бы призвал костоправа Ремвара Тоджвуса, человека опытного и знающего.

— Штопальщик! — с презрением фыркнула сестра, медленно разжимая побелевший кулак. Вторая ее рука опустилась на сшитую из плотной белой материи сумку с зеленым листвяным узором.

— Штопальщик — мирно согласился я, хотя во мне всколыхнулось подпитанное усталостью и недавними событиями раздражение.