Беседы палача и сильги

Я помню брыкающиеся ноги хрипящего Нимрода, помню какие следы он оставил своими сапогами на моем плаще и штанах — большие следы! Следы взрослого мужа! И я помню, что у него нет пальцев на одной ладони, а те что остались не слишком длинны и очень толсты.

— Женщина — выдохнул я, делая крупный шаг и сдергивая со стены уздечку — Там была женщина!

— Это не ваша, добрый господин — торопливо произнес вернувшийся в конюшню мальчишка, едва не выронив кувшин с молоком — А вашу упряжь я еще и не видал, но коли надо… господин?!

Накидывая уздечку на морду лошади, я мотнул головой и все понявший по выражению моего искаженного застывшего лица служка прыгнул в стойло, уходя с прохода и все же роняя кувшин. Сердито мяукнула явно рассчитывавшая на угощения серая кошка, поспешно ринувшись к белой луже, пока она не впиталась в солому. Все это я видел мельком, заученными движениями затягивая ремни. Мальчишка что-то еще кричал, но я уже не слышал ни единого слова. Накинул седло, затянул пряжки, вскочил и послал коня в проход. Из-под копыт с воем покатилась сунувшаяся дурная дворовая собачонка.

— Что такое?! — с чурбана подхватился Маквор.

— Нимрод! — я почти выкрикнул это имя — Где он обитает сейчас? Не в Ямах! С женщиной! Но не в Буллерейле… он не сунется в людное место.

— Так на хуторе он обретается теперича! — выпалил Маквор, понявший, что дело явно спешное — Сошелся со вдовушкой одной.

— Что за хутор?!

— Так Звонкий Перекат… там еще мельницу поставили у запруды…

— Где он?!

— По той же дороге от Ям. Если от Буллерейла двинуться, то поворот налево. Там еще столб врыт с деревянным указателем… А что такое-то?!

На это я уже не ответил, спешившись и бросившись в комнату. Грохнув дверью, схватил меч, проверил кинжал с прозрачным лезвием и, снова взлетев в седло, ударил лошадь пятками. Прости, милая… прости…

Двор прыгнул назад, подбежавший к воротам слуга едва успел распахнуть одну из створок, и я вылетел в ночь, прижимаясь к лошадиной шее…

Как сказала Анутта? Обрыв нити? След молодого кхтуна резко оборвался, словно более сильная тварь пожрала его. Или же оборвался как обрывается человечий след, когда его владелец вскакивает на стоящего рядом коня…

* * *

Еще не спешившись, я увидел настежь распахнутую дверь и сердце оборвалось…

Пригнувшись, чтобы не врезаться лбом в слишком низкую притолоку, я вошел в дверь и замер посреди небольшой единственной комнатушки крохотного бревенчатого домика. Каменный очаг, низкий потолок, опрокинутый набок стол, раздавленный хлеб, побитые глиняные миски и… тянущийся из-за стола красный ручеек, что в свете затухающей на потолочном крюке лампы кажется черным.

Нет…

Шагнув, я глянул за опрокинутый стол и поспешно присел, почти упал на колено, вцепившись в подрагивающее плечо лежащего на полу Нимрода с окровавленным лицом. Резко дернувшись, он приоткрыл глаз, фыркнул дырой на месте носа, выдувая кровяные сгустки…

— Палач…

— Куда? — спросил я, осторожно переваливая его на спину — Куда тебя?

Голова вроде цела, разбитое лицо не в счет, но столько крови… и… Увидев торчащую в груди Нимрода костяную рукоять ножа, я замер, вслушиваясь в свистящее неглубокое дыхание. Слишком много крови… слишком в плохом месте засел нож. Прошел между ребер и наверняка… а тут что? Осторожно приподняв край рубахи, я увидел еще одну резанную глубокую рану на два пальца ниже пупка.

Проклятье…

— Д-думал она любила меня… — красные от крови пальцы Нимрода Ворона вцепились мне в запястье.

— Тише… тише, Нимрод — пробормотал я, дотягиваясь до широкой низкой кровати и сдирая с нее простыню — Я зажму тебе раны и…

— Она ведь люб-била меня, палач… такого как я — и любила! Пела мне вечерами… целовала меня в затылок и шептала на ухо… такое ласковое шептала… я…

— Тише… тише…

— Я вернулся… омылся… сел к ужину… она нарезала свежеиспеченный хлеб… на ужин печеная рыба… вкусно… так вкусно…

— Не дергайся, Нимрод. Не тянись к ножу! — велел я, но все же пришлось перехватить его руку — Нет!

— И тут я ей сказал. Про тебя… она улыбнулась… потом я сказал ей про зеленоглазую сильгу… и то, что вы вошли в пещеру… А она… Рург… она…

— Она?

— Она вдруг побелела и кинулась к дверям… я подхватился за ней, схватил за плечо… а она ударила меня ножом… мы упали… покатились… опрокинули стол…

— Тише…

— И она ударила еще раз… я уже не чувствую ног, Рург…

— Ты выживешь. Потерял многовато крови, но ты и не через такое проходил, Нимрод. Ты справишься.

— Трорн…

— Что?

— Она что-то кричала… про Ямы… и про Трорн…

— Хребет Трорна?

— Да…

— Что она кричала, Нимрод?

— Я…

— Нимрод?

— Я думал она любила меня… думал меня хоть кто-то в этой проклятой жизни полюбил… но…

— Это была не она, Нимрод! — я наклонился к умирающему, крича ему в будто оседающее лицо — Не она! Кхтун овладел ею!

— Никчемная жизнь… никому не сгодившегося…

— Нимрод! Она любила тебя!

— Рург… Рург… возьми меня за руку…

Схватив его мокрую руку, я крепче сжал пальцы:

— Она любила тебя, Нимрод! Любила! Очень любила!

— Любила… — слабо улыбнулся Ворон и медленно опустил голову на пол — Любила меня…