Беседы палача и сильги

— Красиво… — обронила она, когда угас последний изумрудный луч уснувшего солнца — И страшно… что, если однажды солнце не проснется снова?

— Однажды случится и такое, если верить мрачным сумасшедшим предвестникам, что с приходом первых морозов начинают бродить по дорогам — тихо ответил я — Они безумны… но от их слов порой бросает в дрожь…

— Страшно — повторила Анутта.

— Да — согласился я — Страшно. И потому восходы всегда прекрасней закатов.

— Так же как рождение новой жизни всегда прекрасней смерти старой? — умело поддержала она эту игру.

— И как помилование куда прекрасней последнего удара палача — не остался я в долгу и, не желая продолжать эту излишне сложную беседу, предложил — Выпьем чая? Я прихватил с собой долинный травяной сбор. Там немного, но хватит на всех.

— Выпьем…

— А вот сытного ужина не предвидится — сокрушенно вздохнул я — Мы должны были вернуться в дом Часира еще засветло…

— Дорога сильги редко бывает сытной и теплой, палач Рург. Я привыкшая.

— Что ж, сильга Анутта с двумя «Т» — улыбнулся я — Кое-что нам все же перепадет — внуки Часира помимо псов не забыли прихватить немного съестного… Ты когда-нибудь пробовала мясо, запеченное по горским обычаям?

— Нет… но почему-то очень хочется попробовать…

— Его надо есть горячим и запивать мелкими глотками красного сладкого вина… но даже без сладкого вина, уже вчерашнее и небрежно подогретое над пламенем костра оно не оставит равнодушным даже самого искушенного едока — пообещал я.

— Прекрасный закат, удивительное по мрачности и гордости место, плывущие у ног облака и разогретое на пламени костра вчерашнее мясо… Порой я ненавижу свою жизнь, палач Рург. А порой восторгаюсь ею… — ее искренняя улыбка заставила меня чуть пристальней вглядеться в ее лицо. Опомнившись, я отвел взгляд и, кашлянув, спросил:

— Насколько ты вымотана нелегкой дорогой?

— Не настолько, чтобы в очередной раз отказаться от нарушения всех обычаев и запретов сестринства сильг — рассмеялась девушка — Опять попросишь показать тебе пару наших движений с мечом?

— Да… Завтра нас ждет изнурительный путь и посему не попрошу о многом. И…

— И?

— Не доверишь ли ты мне свой кинжал на весь завтрашний день? — спросил я — Не знаю по чьему следу мы идем, но самое малое один кхтун там есть… и судя по твоим словам это кхтун не простой…

— Мерзкая зловредная тварь! — выплюнула девушка.

— Обычное оружие против этих существ…

— Можешь не продолжать, палач Рург. Я доверю тебе свой кинжал — ее рука коснулась моей — И я благодарна, что ты продолжаешь шагать со мной по этой тропе. Что ж! Ужин ждет!

Убрав руку, она зашагала на свет костра, а я, чуть постояв в темноте, последовал за ней, вглядываясь в стройный темный силуэт.

* * *

Пик Долра встретил нас равнодушно. Даже в почти полуденное время он казался погруженным в ночную темень и трудно было понять откуда берутся подобные мысли — быть может мне это чудится по той причине, что мы оказались в его укоротившей стылой тени?

Осторожно следуя за проводниками, ведя лошадей в поводу, мы медленно двигались по каменному хаосу, коим был окружен гордый заснеженный пик. Хрустел снег и под ногами, изредка коварно взблескивал синеватый подлый лед и тогда я делал шаг пошире, переступая опасность. Как и водится в горах, казалось, что мы шагаем на месте, но с каждым новым десятком шагов громада скалы становилась чуть ближе, превращаясь в высокую стену. Дух захватывают даже у проходящего мимо… а если кто вздумает взобраться на вершину? Покорялась ли эта гора человеку?

Вскоре льда стало так много, что пришлось изрядно петлять, дабы не искалечить лошадей на этих страшных ледяных проплешинах с каменными острыми шипами. Страшно даже не упасть — страшно быть насаженным на такую вот каменную длинную иглу… Насмешливо взвывающий ветер швырялся пригоршнями снегами в наши лица, что не добавляло радости. Но мы продолжали упорно шагать. Лишь раз я оглянулся на идущую за мной девушку, но стоило мне увидеть ее нахмуренные брови и упрямо сжатые губы, вопрос о том не устала ли она застыл у меня на губах и остался невысказанным. Да… она действительно умеет преодолевать трудности походной жизни. Она будет шагать пока не упадет или пока эта погоня наконец не закончится…

Погоня…

Погоня ли?

Нет. Не думаю. Да и никто из нас так не думает. Родовую гробницу осквернили много дней назад. За утро мы не наткнулись на новые следы и продолжили путь лишь благодаря скупому вескому слову Часира — когда бы они здесь не прошли им придется пройти Йокнукхуром. Искренне говоря, я не был уверен, что расслышал правильно, но мне хватило той уверенности, что звучала в словах старого горца.

А еще через пол лиги извилистого выматывающего пути, мы уперлись в то, что бесстрашно вставший на самом краю Часир назвал удивительно просто — река Жамгр. Вслушавшись в очень далекий, но все же знакомый рокот, я сделал осторожный шаг и встал бок о бок со стариком, чьего сына я убил. У носков моих мокрых сапог начиналась рокочущая бездна…