Беседы под звёздами

Интересна и мистична сцена, когда Атанасиусу является некий дух с колеблющимся обликом, где более-менее чётко угадывается лишь голова ибиса (бог Тот, бог знаний). Слева и справа от духа появляются существа, олицетворяющие Яхин и Боаз, два столба познания, правый и левый. Причём дух предлагает Пернату плоды лишь красно-чёрного цвета в соответствии с цветом одного столба. Точка выбора. Познание неизбежно. Путь познания будет выбран как через действие, так и через бездействие, неделание значит отказ, это тоже выбор, и даже мысль порождает карму. Упоминается имя Еноха как аналогия Тоту — высшему существу, посреднику знания между божественным и человеческим. Также самого героя назовут Энохом, имея в виду ясновидца/духовидца, а также того, кто соединил в себе противоположности.

Сама возможность выбора, имеющаяся у протагониста, свидетельствует о том, что он карабкается по Древу Эц Хаим, он постигает, он познаёт. Хотя, при первом рассмотрении личности Перната, его мироощущения и действий кажется, что он отдан буйству волн бессознательного, его мотает и кидает по течению жизни, а лодкой правит кто-то другой. А так и есть, сценарий написан заранее: человек, словно марионетка, исполняет танец по указке всецело довлеющих над ним сил. И только в ключевых точках своего пути он прозревает и совершает выбор. Впрочем, замутнённость сознания главного героя, его погружённость в себя, в грёзы, мечтания и видения вне настоящего момента, застревание в барьере беспамятства не играют большой роли, поскольку основной путь совершает руах, а не нефеш, к коему в большой степени относится первое внимание личности.

–″―

«Глубоко ненавидеть мы можем только то, что является частью нас самих».

–″―

Идущий вверх по узкой улице герой от пагада и живого голема, кем он является, добредает до Дома Последнего Фонаря. А в доме том он умрёт и возродится, Осирис восставший, он воскреснет андрогином, соединив в себе мужское и женское, высшее и низшее, низшее превратив в высшее и поднявшись над дуальностью бытия. И это будет истинным пробуждением. Не забудем, что Дом покоится на Камне Основ, который одновременно является и философским камнем, катализатором и помощником трансмутации духа. Обычный такой камень, ничем непримечательный с виду. А ему и не надо, ведь он не золото, чтоб блестеть. Он помогает превратить любой кусок грубой руды в благородный сияющий металл.

Иии… Конечно же, не обойтись нам без двенадцатого аркана Повешенный. Любой, шествующий по Пути Героя, дабы стать Христом, непременно должен быть распят на Древе Жизни. Символически, или же плоть его будет повешена, неважно — руах получит своё испытание. Только через Великую Жертву возможно обрести великую силу и подняться над человеком, превзойти это парцуф.

Каждый человек, соответствующий по уровню средней людской массе, за всю жизнь постигает чаще всего лишь пару граней Мироздания, опыт его относительно узок и глубок лишь частично. Поднимающийся по Древу, успевающий дойти и пересечь точки бифуркации и слияния — Парокет, Даат — пропускает через себя целую палитру лучей и их отблесков. Опыт его будет безмерно широким, хоть и может показаться поверхностным, ведь он во многом не изучает, а лишь вспоминает. И конечная точка этого воплощения, данного уровня — Кетер — может быть достигнута и в скором посмертии через казнь, через жертву Повешенного. И грянут фанфары! И состоится алхимическая свадьба, и предстанет во Вселенной Андрогин, не человек, но новоиспечённый бог!

Сюжет в произведении есть, его несложно проследить, видна связь видений и реальности, взаимодействие рассказчика и главных героев. Используются ретроспекция и сновидение, тесно и неразрывно сплетённые воедино. Но сюжет здесь как минимум вторичен. Это эзотерический дискурс в каббалу и Путь Дурака, Путь Героя — вот где стержень, вот главное. Остальное — воистину лишь персонажи и декорации, а то и вовсе предметы мебели, всё, как в настоящей жизни. Мне это близко и понятно, поскольку в своих графоманских опусах я сам те мысли, что хочется высказать, донести понимающим и осознающим, заворачиваю в ткань обыденности, вшиваю в придуманный сюжет, чтобы и непосвященные прочли и нашли свой интерес, а заодно их дух незримо прикоснулся к тайне за завесой. В романе Майринка читатель погружён во тьму и сумрак множества видений, сновидений, смутных образов, рождённых безгранично чутким воображением психе. Как здесь не заблудиться? Действительно, непросто это. Прочтение сего труда развлечения ради не принесёт удовольствия и достижения обозначенной цели. Но если пытливый читатель изначально будет ментально связан с описываемым пространством магии каббалы и Таро, он многое увидит, многое почувствует архетипически между строк.

–″―