Беседы под звёздами

Внутри писателя как представителя творческой профессии сосредоточены вселенные, отдельные миры с мириадами обитателей. И все локации, все обитатели его внутреннего мира в какой-то степени являются частью его самого. Надо только оговориться, что его внутренний мир, откуда автор черпает идеи для своих произведений, включает в себя не только его личный теоретический и практический опыт, но и его незамкнутое подсознательное, подключённое к бесконечному хранилищу бессознательного. Творец здесь выступает в роли демиурга, перенося описание жизней персонажей, характеры, события и обстоятельства их судеб на рабочее полотно. И во все свои истории, во все изображения он вкладывает частицы себя. Персонажи — его осознаваемые или неосознанные грани, это субличности.

Маг, вспоминая свои прошлые воплощения в процессе восхождения, обретает «союзников», то есть сливает в одно гармоничное целое личности давно минувших столетий, соединённые с ним неразрывной нитью духа. Он обретает часть памяти, часть способностей из ушедших жизней. Эти субличности живут в нём. И он их контролируемо использует. Писатель также подконтрольно применяет свои субличности, берёт их грани, знания и умения и отдаёт персонажам. В этом отличие мага и творца от больного с частичным или полным расстройством личности. От гения до безумца один шаг под названием «контроль и намерение». Один шаг, который может быть выше, длиннее и крепче Великой Китайской стены, ибо взращён годами в тяжелых испытаниях. А может быть и тоньше волоса.

«Каждая из моих книг понемногу убивала меня».

Норман Мейлер

Творец, является ли он истинным проводником своего духа или каких-то иных существ, гениев, муз, что посылают ему ценную информацию свыше, либо он приземлённый труженик пера, выстраивающий свои монументальные работы по плану и штрихам, словно точный архитектурный чертёж с множеством точных данных, словно инженерную научную работу, — в любом случае в хорошем варианте исполнения своего предназначения через творение он отдаёт себя персонажам, он проживает вместе с ними их жизнь, познаёт и пропускает через себя их горе и радость.

Сюда же добавлю вдогонку: «Сгорая сам, свети другим».

Я далёк от мысли, что данные высказывания о том, что нетленные (пусть даже для самого автора) произведения выкладываются кусочками своей души и сердца, ложны, наигранны или слишком драматизированны. Я сам как бы недалёк от творчества, графоманю потихоньку, даже в сей момент. Поэтому мне знакомо рыдать над горем матери, теряющего своего сына на страницах моего произведения. Ведь я уже близко познакомился с её ребёнком, я его хорошо узнал, проникся симпатией, а тут он умирает, причём очень несправедливо… Это я к тому, что автор, погружающийся полностью и всецело в процесс творения, не может не жить пространстве творимого/передаваемого. Он в том числе и оживляет этот описываемый им мир, этих людей, он отдаёт себя этому. Сакральная жертва творения. Как бы пафосно это ни звучало, но это так.

Поэтому некоторые зодчие своих вселенных действительно сгорали в творческом полёте, как быстрые метеоры в ночном небе. Со своей колокольни скажу, что для меня здесь нет большой драмы, ибо в силу своих личных особенностей (что огромными буквами отражено в натальной карте) воспринимаю жизнь и её характеристики, каков бы ни был их полюс, как естественную часть существования, как неотъемлемое свойство процесса приобретения опыта и научения. Жизнь жертвенна. Люди падают и взлетают, на пути им встречаются чёрные бездны отчаяния, горы, препятствия, сложности, предательства, смерть и разрушения. Люди проходят и через периоды счастья, веселья, рождения детей, соединения с близкими, ощущают восторг успеха и воодушевление. Целая гамма бытия доступна и обязательна для людей в их бесконечном цикле перерождений. Жизнь творческого человека в данном аспекте богаче и глубже: он проживает не только события своей судьбы, но и жизни персонажей, которым отдаёт себя. Но это нормально, это часть творческого процесса, часть человеческого бытия, не драма и не трагедия. Другой вопрос, что некоторые авторы, отдав себя, вложив свою душу и сердце, символически умирают и тут же воскресают в обновлённой форме, как Феникс, как бессмертный скорпион, и движутся дальше. А кто-то не способен к подобной регенерации. Поэтому некоторые сгорают быстрее.

Нужна ли истине столь ярая защита?

Критерии научного знания:

1) Доказательность, или рациональность.

2) Непротиворечивость.

3) Эмпирическая проверяемость.

4) Воспроизводимость эмпирического материала.

5) Общезначимость. Это означает, что некое безличная могучая кучка под названием "научное сообщество" признаёт ту или иную дисциплину, систему знаний научной, или не признаёт.

6) Системность (взаимосвязанность объектов внутри науки).

7) Эссенциальность (выявление закономерностей и принципов данной науки).

8) Однозначность терминов.

9) Способность к развитию.