Я наклонился над сиреневым цветочком, входившим в обрамление внешнего кольца клумбы. Его лепестки переливались едва уловимыми оттенками лиловых и лазурных тонов. Я настолько залюбовался этой игрой цвета, что забыл о присутствии Билла.
– Вот в этом всё и дело! – воскликнул ангел и, заложив руку за спину (в другой он держал недоеденный гамбургер), принялся расхаживать вокруг клумбы.
– В чём?
– В том, что правильные формы могут нравиться, но никогда не будут
– Иными словами, поражает только нечто неожиданное?
– Конечно. И для нас интересно то, что неожиданное находится в тесном родстве со
– Значит, занимаясь творчеством, нужно стремиться к чему-то случайному? Звучит несколько странно.
– При такой формулировке – да. Но ведь можно сказать иначе: творя, отдавайся творческой
– Но ведь вокруг только и слышишь: случайное только кажется таковым, у всего есть причина.
– Давай внесем некоторую ясность. – Билл подвел меня к ажурной белой скамейке и предложил присесть. – Сначала договоримся о терминах: случайным будем называть то, чего мы не планируем и к чему сознательно не стремимся. Причиной будем называть возможность объяснить происхождение факта. Если мы принимаем эти рабочие определения, то больше не будем путать случайность с беспричинностью.
Ангел доел наконец свой отвратительный гамбургер и запихал смятую салфетку в карман плаща.
– Но главное даже не в этом. Главное – расстаться с некоторыми заблуждениями, которые многими принимаются за аксиому. Одно дело – знать факты, и совсем другое – делать из них правильные выводы. Например: из представления о том, что нет ничего случайного, делается вывод о том, что всё предопределено.
– Я тоже так… считал.
– Можешь не запинаться – ты продолжаешь так считать.
– Тебя не проведешь. Так значит, будущее не определено? А как же ясновидцы?
– Никто не может утверждать с абсолютной уверенностью, что из
– А почему ты называешь это заблуждение главным?
– Потому что на нём основаны некоторые ошибочные выводы, которые не просто досадны, а губительны для эволюции. И самый серьезный – это так называемый «закон кармы». Ведь если нет ничего случайного, если у всего есть некая
– Значит, прошлое не имеет никакого значения?
– Ну, почему же – не имеет! Жри, что попало – обязательно заболеешь; валяйся целый день на диване – непременно обессилишь. Но чем выше мы поднимаемся по триаде тело-разум-дух, тем менее выражена эта прямая зависимость, тем больше здесь случайного, тем свободнее человек в своем выборе. Да иначе и быть не может: отрицать полную свободу духа – значит отрицать его божественное происхождение.
– Значит, кармы нет?
– Есть отрицательный материально-энергетический балласт, который
– И это звучит гордо.
– Это звучит глупо – во всяком случае, в твоем исполнении. Макс, дорогой, никогда не думай о будущем, как о чём-то предопределенном. Это – путь уныния, путь отчаяния, путь страха. Кармы нет, но есть человеческая воля, есть вера, есть божественная любовь, которая слишком сильна, чтобы позволить тебе пассивно катиться к неотвратимому исходу.
Билл встал со скамейки и посмотрел на меня сверху вниз.
– Запомни: вера в неизбежность – это неверие в Бога. Ты, вроде бы, понимаешь это умом – теперь тебе нужно совершить простой и чрезвычайно важный шаг: начать демонстрировать это в своей жизни.
– Легко сказать!
– И еще легче сделать это. Стоит только начать! Вскоре ты привыкнешь, а привычка, как известно, становится второй натурой.