Беседы с Исааком Ньютоном

Вы действительно так думаете? Что ж, осмелюсь сказать, что все они обладали некоторыми способностями, но в конечном итоге во всех наших спорах я оказывался прав, а они неправы. Давайте взглянем на всех них по очереди. Роберт Гук — да меня тошнит от одного его имени. Он был известный экспериментатор, но совершенно не понимал моих работ. Он был куратором экспериментов в Лондонском королевском обществе, когда я представил там свою первую работу об исследованиях в области оптики, и что вы думаете — он даже не удосужился внимательно прочитать ее, прежде чем отвергнуть без лишних размышлений. Это положило начало моей вражде с Гуком. Не я начал эту битву, но именно я закончил ее.

* * *

Но разве Гук не извинился за то, что слишком мало времени уделил вашей работе и разве он потом не старался загладить свою вину?

Он принес мне официальные извинения, но никогда не любил меня, а я больше никогда не доверял ему.

* * *

И много лет после этого вы не посещали заседания Лондонского королевского общества.

Именно так.

* * *

А это правда, что ваше знаменитое высказывание «Я видел дальше других только потому, что стоял на плечах гигантов», было прямой издевкой над Гуком, который был горбуном маленького роста?

Не вижу причины отрицать это. Я написал это в письме к Гуку, чтобы посильнее задеть его. Он был мерзкий хвастун. Он не создал ни одной стоящей работы, постоянно хвастался тем, что может сделать, только ничего так и не сделал. Прекрасный пример — претензии Гука на закон всемирного тяготения. В начале 1684 года он сказал Кристоферу Рену и Эдмунду Галлею, моим коллегам в Лондонском королевском обществе, что разработал закон, описывающий поведение тел под влиянием тяготения. Рен и Галлей хотели увидеть, что я написал об этом предмете, но Гук убедил их подождать и сначала дать ему шанс. Через два месяца Гук так ничего и не смог представить. Наконец после долгого ожидания Рен и Галлей потеряли терпение, и Галлей приехал ко мне в Кембридж. Я показал ему то, что написал об этом явлении в работе, которая позже переросла в мои «Математические начала». Оказалось, что Гук не имел никакого понятия о законе тяготения и просто хвастался. Мне трудно уважать таких субъектов. Затем он вообще попытался уничтожить меня. Не терплю таких людей.

* * *

А что у вас было с Готфридом Лейбницем? Ваша вражда с ним длилась сорок лет, и вы так ненавидели его, что продолжали очернять его в личных документах даже после его смерти.

Опять же не вижу причины отрицать это. Лейбниц был просто-напросто вором. Он украл мои исчисления и математический анализ и пытался представить дело так, будто он первый их придумал.

* * *

Вы уверены? А может, вы создали одно и то же независимо друг от друга?

Ничего подобного. Я был первым, кто создал исчисления. Лейбниц украл их, когда посетил Лондон в 1673 году. У меня был предварительный текст на эту тему, который я доверил издателю Джону Коллинзу. Он был либо обманут и поэтому показал этот материал Лейбницу, либо же вступил с ним в сговор.

* * *

А не домысел ли это? Нет никаких доказательств, что Лейбниц видел ваш предварительный текст.

Верьте чему хотите, молодой человек. А я знаю, чему верить. Математический анализ мог быть представлен этому миру при посредстве мозга только одного смертного. И этот смертный — я. Господь не тратит свою энергию, передавая такие сокровища больше чем одному человеку — какой в этом смысл? Нет, Лейбниц украл мое открытие и будет гореть в аду за это.

* * *

Кажется, у вас был еще третий конфликт? Долгий спор, который вы вели с Джоном Флэмстидом? Расскажите, в чем там было дело?

С удовольствием. В 1694 году я заканчивал работу над вторым изданием «Математических начал» и обратился к Флэмстиду по поводу некоторых астрономических данных. Он был в это время королевским астрономом и руководителем Гринвичской обсерватории. Сначала он тянул с ответом, а потом нарочно дал мне негодные данные. Когда я высказал ему все, что думаю по этому поводу, он вообще стал препятствовать мне в работе. Я был вынужден обратиться к супругу королевы, принцу Джорджу, и попросить вмешаться. Это очень прискорбно, но вина за это лежит исключительно на королевском астрономе Флэмстиде.

Другая вера