Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Он бросает на меня беглый взгляд, и его глаза, глаза скрытного человека, – ведь он на своем веку так много видел, – его глаза на этот раз открыто выражают некоторое раздражение. Вот вам наш ЛКЮ с его грозной стороны – сразу видно, что милым он бывает отнюдь не для всех. Западные борцы за права человека клеймят его за то, что в Сингапуре драгдилеры получают смертные приговоры в автоматическом режиме. Впрочем, с приговорами в его стране дело вообще обстоит довольно сурово. Мало кому из европейцев может понравиться его коварство в отношениях с серьезными политическими противниками. Такие конфликты почти всегда решаются в судах, где неким чудесным образом ЛКЮ выигрывает все свои иски, а оппоненты, всегда обреченные на политический проигрыш, оказываются вдобавок и дотла разорены. Сторонние наблюдатели определяют обычно здешние порядки как «мягкоавторитарный» стиль управления.

Для многих на Западе Сингапур выглядит, по сути, примерно как технологически раскрученный ГУЛАГ с «относительно благопристойными» порядками, допускающими тем не менее и настоящую вульгарную порку. Здесь строго запрещено ходить по траве (да и курить ее тоже), запрещена жевательная резинка, запрещено делать что бы то ни было, если это не разрешено конкретным указом. И остерегайтесь вслух критиковать основателя современного Сингапура, так как представителей государственного аппарата эффективно защищает принятый в наследство от Британской империи и действующий до сих пор антидиффамационный закон.

Итак, я начинаю беседу с ЛКЮ с выражения надежды, что эта маленькая книжка привлечет на Западе достаточно внимания, посодействовав тому, чтобы публика заглянула за барьеры, построенные из стереотипов и полуправды, тому, чтобы мы в нашем мышлении осмелились выйти за пределы привычных политических штампов. Пора нам, людям Запада, научиться уважать Сингапур за его победы, за его изъяны – вообще за то, что он собой представляет.

Буквально на секунду из тумана вздохов, кашля и приступов боли вдруг проглянул старый ЛКЮ – такой же дерзкий и самонадеянный, как всегда. Его лицо, хоть и изрезанное морщинами, вдруг ожило, он ухмыльнулся и с готовностью выложил: «Сдается мне, читающая публика в западном мире совсем не понимает, что сейчас, двигаясь к концу жизни, я совершенно не озабочен тем, что они там обо мне думают. Меня заботит, что думают обо мне те люди, которыми я руководил всю мою жизнь. Именно они вручили мне полномочия, когда в 50-е я выдвинул свою кандидатуру на выборах, выиграл их, включил нашу страну в Малайзию, а потом и вывел ее из Малайзии. От нас требовалось сделать так, чтобы заработал механизм независимого Сингапура».

И он вдруг унесся в годы молодости, когда впереди его ждало так много новых дней и новых событий. Он большой мастер объяснять и убеждать, так что держитесь начеку – ему трудно противостоять. И вот он продолжает: «Это было страшное бремя, и я боялся, что мне не выдержать. Нужно было создавать новую экономику. Правда, у меня была хорошая команда. Мы пробовали наугад один подход за другим и наконец добились успеха. А вот когда успех был уже закреплен, моим следующим делом (Ли ушел с поста премьер-министра в 1990 году) стал поиск преемников, которые взвалили бы на себя всю эту систему, потому что, если она рухнет, все, что я делал, пойдет прахом.

Итак, на мое место заступил Го Чок Тонг (бывший премьер-министр, а сейчас старший министр), поддержанный всей его командой. А я стоял за его спиной, показывая ему, как можно изменять ситуацию. Если бы ему потребовалось что-то менять – я знал, как это делать. Нельзя переключать передачи так, чтобы разлетелась вся трансмиссия. Прошло шесть месяцев, и за это время три министра подали в отставку, потому что им не нравился стиль нового руководства. Я едва их отговорил. Я умолял их хоть немного подождать, дать Го время, чтобы вся ситуация постепенно утряслась. Новый премьер выполнял свои обязанности 14 лет. Я его поддерживал как мог. А помощником себе он назначил моего сына, и тот немало содействовал его успеху.

То, чего достиг Го, – это не просто его личные успехи. Это и моя победа. Его успех укрепляет доверие ко мне лично. И он решил содействовать успеху моего сына (Ли Сяньлуна), поскольку это должно было благотворно отразиться на его личной судьбе. Вот так мы создали определенную систему, некий виртуальный цикл. Может наступить момент, когда вся эта система рухнет, потому что самые умные, самые талантливые не захотят идти в правительство и выполнять нашу работу. Они будут думать, что в стране и так порядок и что незачем брать на себя такое бремя, подставляться под критику прессы и стеснять себя в семейной жизни. Если это когда-нибудь произойдет, у нас к власти придет альтернативное правительство».

Тут я вставил и свое словечко: «Но ведь вы испытываете гордость за то, чего вы добились?» При этом у меня не было желания ворошить старые сингапурские шуточки типа той, в которой правящую триаду называли «Отец, Сын и Святой Го».

«Я сделал все, что можно было сделать с той командой, которая мне помогала».