Бесеняша в Академии Магии

Жутик перекувыркивается и приземляется к нам.

На ощупь он…. тугой как мощная струя воздуха. Странно щекотать нематериальное нечто… Жутик извивается, булькает, но вырваться почему-то не пытается, наоборот, охотно подставляет то, что у него вместо боков. Лайс не отказывается пощекотать наше домашнее чудовище.

– А-а-а, ма, па, прекратите, я сейчас… Ахах!

– Пфф.

– Ло-о-опну!

Не уверена, что Жутик может лопнуть, но, заметив, что он уже не рад моему вниманию, я сдвигаю руку, позволяя ему ускользнуть под потолок.

Лайс провожает Жутика задумчивым взглядом. Вспомнил дурное? Я вспоминаю следом, и уже без аппетита доедаю завтрак и перевожу взгляд на Лайса. Он ещё тянет чай с вареньем. Взгляд задумчиво-отрешённый.

Я не тревожу и дожидаюсь вздоха:

– Я должен поговорить с… вдовствующей герцогиней.

Кто бы сомневался.

– Уверен? – вздыхаю я. – Может, не стоит? Или мне пойти с тобой?

Лайс ловит мои пальцы в свои, быстро целует и отстраняется:

– Спасибо, Ирэн, но не стоит. Я обещаю, майя, что справлюсь.

Не убедительно.

– А нужно ли справляться? Ради чего превозмогать, когда можно разделить тяжесть на двоих, мне ведь не трудно.

– Спасибо, но нет. Знаешь, я отчасти понимаю, почему герцогиня сделала то, что сделала.

– Звучит ужасно.

Лайс пожимает плечами:

– Гордость всё, что у неё осталось, Ирэн. Безучастно наблюдать, как низвергается род и низко кланяться тем, кто ещё недавно сам склонял перед тобой голову. Ей показалось, что уйти легче.

– Она не имела права принимать решение за потомков.

– Как сказать…

– Лайс, по-моему, это сумасшествие. Некоторых возраст лишает разума. К сожалению. Или к счастью. По-разному бывает, – я невольно вспоминаю, как угасала моя бабушка, и в горле встаёт ком.

На закате бабушка стала злой, подозрительной, немного помешанной. Я выносила мусор, а она кричала, что я бессовестно граблю её средь бела дня, она жаловалась соседям, что я хочу сжить её со свету и забрать квартиру, говорила, что я подсыпаю ей в суп крысиный яд, вызывала полицию, а доктора ничем не могли помочь, ибо лекарство от возраста ещё не изобрели. Умом я понимаю, что кричала на меня не она, а её болезнь. Моя бабушка меня любила. Но…

Лайс что-то почувствовал.

Он резко притягивает меня к себе, обнимает, буквально вжимает в своё тело, но без какого бы то ни было “сладкого” смысла. Просто поддержка. Просто дружеское объятие.

Я вот-вот безнадёжно разревусь, но под руку ластится спикировавший из-под потолка Жутик, и слёзы не приходят, мне становится легче, а ещё несколько минут спустя до меня доходит, что Жутик не просто ластится, он буквально облизывает мои пальцы и бормочет, что ему вкусно. Он буквально съедает мою боль.

Убедившись, что я пришла в себя, Лайс отстраняется.

– Ирэн… Я поговорю с герцогиней с глазу на глаз. Так будет лучше… для меня.

На губах сама собой появляется улыбка. Мне очень нравится, как Лайс заговорил. Я понимаю, навязанный долг не исчез, а продолжает давить на Лайса, но всё же в его словах я чувствую уверенность, которой не было вчера, и которую Лайс обрёл теперь. Да и сам выбор слов! Лайс не произнёс чёртово “должен”.

Я наблюдаю, как Лайс одну за другой застёгивает пуговицы подобранного с пола камзола и уходит на встречу с гордо поднятой головой.

Я вздыхаю и задумываюсь о том, что не имеет никакого значения – когда мы успели раздеться? Ложились-то при полном параде, а утром парад оказался на полу… вместе с одеялами, кстати. И ведь не холодно. Сомневаюсь, что потеплело на улице, скорее, магией нагрели комнату

– Ма-а-а…, – зовёт Жутик, – проследить за па-а?

Хм?

– Мы будем уважать его решение.

– И шпионить по эмоциональной связи! – Жутик понимает меня совершенно правильно.

Пока Лайс справляется, я не стану вмешиваться. Если нужно, притворюсь слепой, глухой, нелюбопытной. Но если я только заподозрю, что что-то пошло не так… Стесняться не буду, вмешаюсь так, что мало не покажется. Герцогине, разумеется, не Лайсу.

Я ловлю себя на том, что не занимаюсь чем-то полезным, а бестолково шарахаюсь из угла в угол, накручиваю себя. Надо успокоиться, чтобы своим волнением не мешать Лайсу. В отличии от меня он как раз собран и спокоен. Я с тихим стоном выдыхаю, падаю на кровать, закрываю глаза. Жутик тотчас забирается ко мне под бок. Раздавшееся совершенно кошачье мурчание ставит меня в тупик.

– Жу-утик? – переспрашиваю я, мурчит он, больше некому. Настоящего кота запирать в холодных камнях было бы слишком жестоко.

– Ур-р-р, – выдаёт он руладу.

Ха…

Я подгребаю Жутика поближе, и машинально начинаю гладить как котика. Урчание становится громче, Жутик всячески демонстрирует довольство жизнью. Про Лайса я не то чтобы забываю, я ощущаю, что он держится, и всё, чем прямо сейчас я могу ему помочь – это, во-первых, не добавлять в общий котёл своих отрицательных эмоций и, во-вторых, послать по нашей связи чувство поддержки.

Я так и сижу, ничего не делаю, пока Лайс не возвращается, причём подозрительно быстро.

Не дожидаясь моего вопроса, он кривовато улыбается:

– Вдовствующая герцогиня отказалась меня видеть.

– Хорошо же?