Бешан или Пастер? Утерянная глава истории биологии

в крови, инокулированной нашим животным, вакцинированным и невакцинированным, не могло быть ни вибрионов разложения, ни других свидетельств сепсиса. Но предположим, что там были вибрионы сепсиса, и ни мы, ни другие компетентные ученые не заметили их: что тогда должно было произойти согласно утверждениям прославленного Пастера в 1877 г.? Либо помещенная на рану каждого животного тонким слоем и оставленная на открытом воздухе капелька-другая лишается своей способности заражать сепсисом, поскольку подвижные нитевидные вибрионы, заполняющие септическую жидкость, разрушатся и исчезнут в контакте с воздухом, так как было сказано, что воздух должен сжигать вибрионы. Но в таком случае должны быстро развиваться bacillus anthracis: как аэробным вибрионам, находящимся в контакте с открытым воздухом, им не приходится бороться с анаэробными вибрионами. Либо, наоборот, вибрионы не разрушаются в контакте с открытым воздухом… и в этом случае у инокулированных животных обязательно разовьется заболевание, обнаруживая по своему течению, характеру, симптомам и наносимому вреду свойства, характерные для сепсиса и только для сепсиса. Но в таком случае в туше животного будут обнаружены последствия сепсиса, а не сибирской язвы… Даже если принять в качестве гипотезы, что зараженная сибирской язвой кровь овцы, которую мы использовали 23 марта, была также септической, а мы в своем полном невежестве этого не способны были увидеть, то все равно она не могла вызвать у животного, которое было инокулировано описанным способом, что-либо кроме чистой сибирской язвы. Этот результат, который до новых экспериментов Ру наш знаменитый оппонент пылко отрицал, считая невозможным, теперь признан возможным, поскольку больше не противоречит его новой теории, которая была переделана в соответствии с новыми результатами майских экспериментов 1883 г., и о которой он сообщил в парижскую Академию наук.

Завершается памфлет доказательствами того, что цитаты, приведенные комиссией, были точными, а вот Пастер скрыл некоторые слова, чтобы придать новый смысл своему прежнему утверждению. Более того, несмотря на то, что он просил комиссию исправить ошибки французского перевода их итальянского отчета, сам Пастер опубликовал его в «Ревю Саентифик», не обратив ни малейшего внимания на слишком многочисленные исправления ошибок, полностью изменившие его первоначальный смысл.

Стоит ли удивляться, что в связи с разгоревшимся туринским спором, зять Пастера писал, что тот «устал от нескончаемой и бесплодной борьбы»[213]. Итальянские профессора, однако, не считали, что теряют свое время даром. Напротив, они объявили, что удовлетворены, «потому что достигли желаемого результата: исследовали и выявили истину и опровергли обвинение в ошибке».

Остается только сожалеть, что в случае с современной конвенциальной медициной такой научный критический подход уступил место простому доверию, безоговорочной вере почти во все догмы, провозглашенные последователями Пастера.