Бешан или Пастер? Утерянная глава истории биологии

Таким образом, у жертвы укуса предположительно бешеной собаки, к счастью, есть все шансы вообще избежать заболевания. Для начала необходимо вспомнить, что есть серьезные сомнения в существовании самой болезни бешенство, а «бешеная собака», в общепринятом понимании, вполне возможно, из той же серии, что и «ведьмы» Средневековья. Беспризорная жизнь отверженных бродячих собак на востоке способна объяснить многие случаи припадков и других симптомов под общим названием бешенство. И если бы мы познакомились с условиями жизни многих цепных собак в Европе, то оставалось бы лишь удивляться, что еще больше из них не больны бешенством. Можно с уверенностью сказать, что здоровая, счастливая жизнь – лучшая защита от болезни. Дикое животное или животное с пеной у рта еще не обязательно больны. Например, в «Систем оф Сёрджери» мы читаем следующее:

Частично это объясняется ошибками в диагнозах собачьего бешенства, по утверждению Фабера, который говорит, что из 892 собак, попавших в Венский ветеринарный институт по подозрению в бешенстве, лишь 31 оказались действительно заражены[219].

Согласно «Филд» от 19 апреля 1919 г., известный собакозаводчик Роберт Вайкэри считал, что во время паники в Англии «многие эксперты, вызванные диагностировать предполагаемые случаи бешенства, ошибались в своих отчетах». Скорее всего, многие животные просто страдали от лишений военного времени; неправильное питание может, как известно, вызывать симптомы так называемого бешенства, о чем свидетельствует паника на Клондайке в 1896 г., объяснение которой дал Арнольд Ф. Джордж в «Джорнэл оф зоэфили»[220].

Ясно, что в отношении бешенства больше страха, чем рассудка, в особенности потому, что всех подозреваемых животных почти без исключений сразу же умерщвляли, вместо того, чтобы оставить в живых под доброжелательным и внимательным наблюдением. К тому же, это заболевание невозможно выявить вскрытием уже мертвой собаки. Тест на заболевание был введен Пастером, и это переносит нас к началу его работы над данным заболеванием.

В 1880 г. Буррель, военный ветеринар, предоставил ему двух бешеных собак для исследования. Началась серия опытов, по большей части очень жестоких, завершившаяся гордым заявлением в парижской Академии наук о процедуре, которая, как утверждал Пастер, надежно защищает от развития бешенства у тех, кому не посчастливилось быть укушенным бешеными животными.

Дата этого сообщения (26 октября 1885 г.), по восторженному выражению председателя Академии Боли́, стала «незабываемой в истории медицины и славной в истории французской науки». Этот день также запомнился торжественным введением в действие принципа нетерпимости – антитезы всего научного, который, к несчастью, развился в культ пастеровской непогрешимости. В тот насыщенный событиями день культ Пастера в полной мере выразился в отказе выслушать Жюля Герена, д-ра Колена и других, кто рискнул критиковать его выводы. Выступал великий человек. Он осмелился заявить о своей непогрешимости: «Я называю свой метод совершенным». Остальным следовало восхвалять его или же помалкивать.

Однако там было немало достойного критики! Сам инокуляционный тест для подтверждения бешенства был довольно неточным. Этот тест, введенный Пастером, заключался в том, чтобы взять некоторое количество вещества – слюны, крови, тканей головного или спинного мозга, обычно спинномозговой жидкости – у подозреваемого животного и ввести инъекцией в живого кролика. Даже без великолепного объяснения Бешана[221], простой здравый смысл подсказывает, что материал одного существа, введенный в другое, скорее всего будет вредоносным, а Вюльпиан, французский врач и психолог, поддерживавший Пастера, обнаружил, что слюна здоровых людей убивала кроликов так же быстро, как и слюна ребенка, погибшего от гидрофобии. Состояние кролика после инокуляции не доказывало ничего, кроме его слабой или сильной резистентности; тем не менее, паралич задней части туловища кролика стал тестом на бешенство у собаки, от которой бралось вещество для инъекции кролику. В наши дни считается, что в нервных клетках или в нервных окончаниях бешеных собак должны быть тельца Негри, причем не в качестве причины, а в качестве диагностического фактора. Но, учитывая противоречия и ошибки, связанные с бактериями и заболеваниями, этот диагноз сомнителен хотя бы потому, что не было доказано их обязательное отсутствие при других заболеваниях.