Бешан или Пастер? Утерянная глава истории биологии

После признания факта, что образование организмов и ферментацию можно полностью предупредить исключением контакта с обычным воздухом или кипячением раствора, он подытоживает: «Тем самым вопрос спонтанного зарождения сдвинулся с мертвой точки». Если он имел в виду, что вопрос сдвинулся с мертвой точки в сторону опровержения этой теории, то почему он не сказал этого?

В своих следующих записках, опубликованных в «Анналах химии и физики»[47] в апреле 1860 г., он постоянно говорит о спонтанном происхождении дрожжей и брожения. Любой, кто действительно знал об атмосферном происхождении дрожжевых микроорганизмов, постарался бы тщательно избегать выражений, которые в те времена имели диаметрально противоположный смысл.

Большинство экспериментов, изложенных в этих записках Пастера, были начаты лишь 10 декабря 1858 г. Однако, Бешан впервые представил свой Сигнальный эксперимент в Академию наук уже в декабре 1857 г., а полная версия этой работы была опубликована в сентябре 1858 г. – за три месяца до начала серии новых наблюдений Пастера. Конечно, эксперименты Бешана повлияли на новую работу Пастера, которую тот провозгласил «новым днем, озарившим феномен ферментации».

Бешан критикует эту работу в предисловии к своей книге «Кровь». Он объясняет, что образование молочной кислоты вслед за первоначальным спиртовым брожением обязано вторжению атмосферных микробов, в данном случае – молочных дрожжей, а их последующий рост приводит к голоданию пивных дрожжей, введенных в начале эксперимента. Он утверждает, что выводы Пастера говорят об отсутствии истинного понимания «химико-физиологических процессов превращения, т. е. процессов ферментации, в действительности являющихся процессами питания (или поглощения), затем всасывания, усвоения, выделения и т. д.», а также о недостаточном понимании живого организма и того, как этот живой организм, «в конце концов, воспроизводит себя, если он обеспечен всеми необходимыми условиями питания»[48].

Помимо Бешана и его научной критики этих записок, любой был бы поражен неточностью описываемых у Пастера подробностей. Например, если мы обратимся к третьей части записок, то обнаружим, что в этих экспериментах Пастер добавлял в раствор золу дрожжей, а также упоминал о добавлении свежих дрожжей. Тем не менее, заглавием к одному из этих экспериментов он делает дезориентирующее описание: «Образование дрожжей в растворе с сахаром, солями аммония и с фосфатами»[49]. Все упоминания на стр. 383 о первоначальном добавлении дрожжей опущены как в этом заглавии, так и в финальном резюме:

«Несмотря на то, что в основном работа велась с очень малыми количествами вещества, все полученные результаты предельно точны и доказывают образование спиртовых и молочных дрожжей, а также соответствующих им специфических ферментаций в среде, которая содержит лишь сахар, соль аммония и минеральные элементы»[50].

В действительности же эта среда, описанная всего за пару страниц до того, включала в себя:

10 граммов сахара.

100 кубических сантиметров воды.

0,100 г тартрата аммония.

Зола 1 грамма пивных дрожжей.

Ничтожное количество свежих дрожжей, размером с булавочную головку[51].

Совершенно очевидно, что даже к 1860 году Пастер еще не мог предложить такой же ясной теории, какая была в наблюдениях эпохального значения, сделанных Бешаном. А теперь давайте посмотрим, как проявлялись личности двух ученых. Бешан не мог не знать, что превосходит Пастера в знаниях, и все же в его лекциях перед студентами мы встречаем лишь уважительные ссылки на соперников. Достаточно вспомнить работу профессора «Лекции о винном брожении», опубликованную в 1863 г., еще до его наглядного объяснения причин этого явления.

Из этой книги мы узнаём о принципиальных взглядах Бешана, которым он всегда тщательно следовал в жизни – об уважении к научным открытиям, которые этого заслуживали.