Бешан или Пастер? Утерянная глава истории биологии

В то время как Пастер использовал дрожжевой бульон и другие альбуминоидные вещества в своих экспериментах, Бешан, напротив, ясно показал, что плесень появляется в среде, лишенной альбуминоидных веществ, и при нагревании с едким кали высвобождает аммиак. В этой же серии экспериментов профессор доказал, что плесень (живые организмы, выполняющие роль ферментов) поступает из воздуха и появляется в чистой воде, в которую не добавлено ничего, кроме сахара или сахара с некоторыми солями. Поэтому своей критикой («если следовать его логике, г-н Бешан с таким же успехом мог бы утверждать, что доказал появление плесени в чистой сахарной воде без азота, без фосфатов или других минеральных веществ, поскольку именно такая нелепость вытекает из его работы») г-н Пастер, скорее, сам допустил нелепость столь очевидным непониманием фактов, которые доказал Бешан! Последний отмечал, что в сосудах, целиком заполненных раствором сахара и дистиллированной воды, куда вообще не поступал воздух, плесень не появлялась, и сахар не превращался; но в сосудах, где воздух был оставлен, или в тех, куда ему было позволено проникать, образовывалась плесень, несмотря на отсутствие альбуминоидных веществ, которые Пастер включал в свои эксперименты. Более того, Бешан обнаружил, что плесень была обильнее при добавлении определенных солей, таких как нитраты, фосфаты и т. д.

Проф. Бешан в своей великой работе «Микрозимы»[56] не удержался от саркастического замечания по поводу этой странной пастеровской критики:

Ученый, знакомый с этой наукой, не должен удивляться, что при контакте с воздухом плесень развивается в стеклянном сосуде с подслащенной водой. Удивление г-на Пастера не может не удивлять!

В словесной полемике Пастер не мог сравниться с Бешаном и вскоре понял, что в его собственных интересах будет как можно дольше обходить молчанием работу последнего. Такая человеческая слабость как зависть, без сомнения стала одной из причин, почему были преданы забвению важные открытия, приписанные впоследствии Бюхнеру в 1897 г.[57], но в действительности совершенные Бешаном до 1864 г. Именно в том году он впервые публично использовал термин «зимаза» для растворимого фермента дрожжей и плесени. И теперь нам лучше всего будет обратиться к этим исследованиям Бешана.

Глава 6. Растворимый фермент

Для того, чтобы оценить по достоинству значение открытий Бешана, необходимо представить всю отсталость научных взглядов того времени. Считалось, что спонтанное происхождение растительной и животной жизни обязано физическим и химическим процессам. Более того, полагали, что ферментация предшествует появлению микроорганизмов, а физиологическая теория ферментации Дюма была оставлена без внимания.

Сигнальный эксперимент Бешана, как мы знаем, оказался лучом света в темном царстве. Давайте познакомимся с теорией, которую профессор вывел из своих наблюдений.

К моменту публикации его записок ученые были совершенно не готовы принять идею, что плесень может появляться без взаимодействия с каким-либо альбуминоидным веществом, и сначала даже настаивали, что Бешан в своих экспериментах, скорее всего, использовал сахар с примесями. Тем не менее, леденцовый сахар, применяемый Бешаном, был совершенно чистым и при нагревании с натровой известью не выделял аммиак. Критиков не убеждал даже тот факт, что количество аммиака, высвобождаемого плесенью, намного превышало его возможное содержание в предполагаемых примесях. Дополнительное доказательство Бешан получил в ходе опытов, продемонстрировавших, что микроорганизмы могут развиваться в минеральной среде (которую невозможно заподозрить в принадлежности к альбуминоидам).

Конечно, Бешан не был первым, кто проводил наблюдения и заметил микроорганизмы плесени, это было сделано и до него. Бешан был первым, кто неопровержимо доказал их атмосферное происхождение, и, помимо прочего, объяснил их функцию. Для любого, кто интересуется этим важным вопросом, лучше всего будет изучить вторую конференцию, или главу, его великой работы «Микрозимы» (Les Microzymas), где дается полное объяснение предмета. Здесь же мы можем лишь вкратце передать небольшую часть его учения.