Найденное В. П. Козловым свидетельство о знакомстве со «Словом» И. П. Елагина Э. Кинаном учитывается, более того — активно используется, даже можно сказать «развивается». Так, Елагин объявлен тем человеком, которому Добровский преподнес свои «заметки на древнерусском», при этом цитату в рукописи Елагина «Опыт повествования о России» Кинан датирует временем между декабрем 1792 г. и 22 сентября 1793 г.[339]
Эта датировка близка к датировке выписки Елагина в статье В. П. Козлова 1984 г., где впервые было сообщено о находке этого свидетельства — между апрелем 1792 г. и маем 1793 г.[340] Но позже, более основательно изучив рукопись труда Елагина, В. П. Козлов пришел к другой датировке — между январем 1788 г. и маем 1790 г., вероятнее всего — не позже марта 1789 г.[341] Э. Кинан оценивает эту датировку как «неверную» без какой-либо аргументации[342]. Нет полемики с В. П. Козловым и в Приложении № 4 к книге Э. Кинана, к которому отсылает автор: там наличествует только обоснование собственной его точки зрения о появлении выписки не ранее декабря 1792 г.[343] Почему Э. Кинан уклонился от спора с В. П. Козловым — понять несложно. Й. Добровский приехал в Россию и начал работать с древнерусскими рукописями в августе 1792 г. Любая более ранняя верхняя дата выписки из «Слова», сделанной Елагиным, выбивает почву из-под предположения об авторстве чешского слависта. Проще объявить такую датировку «неверной» и на этом покончить…В отношении работы Л. В. Милова и его соавторов Э. Кинан ограничивается бранью («obscurity and flagrant nonsence») со ссылкой на свою рецензию на книгу «От Нестора до Фонвизина: Новые методы определения авторства», опубликованную в 1996 г. в журнале «Slavic review»[344]
. Что мы видим в этой рецензии? Там Э. Кинан указывает, что Б. А. Рыбаков, автор гипотезы о «Петре Бориславиче» как создателе «Слова», при реконструкции его летописной работы использовал тексты В. Н. Татищева; следовательно, раз Л. В. Милов и его соавторы обнаружили сходство языкового строя «Слова» и «летописи Петра Бориславича», они, по сути, доказали лишь близость языка «Слова» к языку Татищева — автора XVIII в.![345] Читатель из такого заключения должен сделать вывод, что авторы рецензируемой работы сравнивали текст «Слова» с текстом В. Н. Татищева. Но ничего подобного у Л. В. Милова и его соавторов нет: тексты Татищева привлекал для воссоздания творчества «Петра Бориславича» Б. А. Рыбаков, а авторы книги «От Нестора до Фонвизина» сопоставляли «Слово» с фрагментами Ипатьевской летописи, т. е. текстами XII столетия; структурное сходство было обнаружено именно с ними. Э. Кинан, таким образом, идет на прямой обман читателей. Так проще — не надо вникать в методику авторов, пытаться найти в ней слабые места (это ведь требует серьезной работы…).Что касается книги автора этих строк о соотношении «Слова» и «Задонщины», то о ней говорится: «For a somewhat misguided application of computer-assisted probability analysis of the problem see (далее идет название работы. —
Сказанное демонстрирует уровень работы Э. Кинана. Эта работа не вносит ничего серьезного в изучение «Слова», несоизмеримо уступая по уровню предшествующей «скептической» концепции — А. А. Зимина[348]
.Основной посылкой общего порядка, питающей скептическое отношение к «Слову», остается представление о его жанровой уникальности, о малой вероятности появления в древнерусской литературе произведения поэтического характера. Однако на самом деле данных о существовании произведений такого рода не так уж мало.