Бешеная собака искусства

Он. Композиции картин не рождаются у Искана, а извергаются из него неудержимо и мощно. В момент творения он сам часть своего произведения. В каждой картине Искан являет свою чистую, непосредственную душу вместе с жизненным опытом и поисками художественной истины.

Она. Мало, Странник, мало…

Он. В каждой картине Искан вместе с ней рождается, но в ней же часть его умирает, чтобы в новом качестве родиться в следующей картине.

Лай смолкает

Она. Вот. Ты сказал главное Бешеной собаке. Ей нужно, чтобы ты умирал, ради искусства.

Он. При задумывании каждой картины я учиняю себе допрос с пристрастием: а зачем вообще писать после старых мастеров? Что ты хочешь сказать такого, что ещё не сказано? Я любил говорить, что нужно иметь большое нахальство писать музыку после Баха.

Однажды я видел молодых художников, принимавших участие в творческом конкурсе. Убитые, все убитые! В глазах нет ни проблеска творческого огонька, в одном глазу длинный доллар, а другом – вечная тоска от осознания его недоступности. Ты думаешь, они хотят учиться? Они хотят гореть творческим порывом? Они хотят положить жизнь на алтарь искусства? Нет! Они хотят ДЕНЕГ!

Она. «Сегодня» человек совершенно поглощен внешним, внутреннее для него мертво. Это последняя стадия упадка, последний шаг в тупик.

Такие категории, как «движение», «восхождение», «падение» присущи и живописным элементам. Но даже точка, впивающаяся в плоскость, в состоянии освободиться от нее и свободно «парить» в пространстве.

Он. …Я свои картины не продаю (я их работами называю лишь при необходимости, потому что они не товар).

Она. Пора показать публике твой мастер-класс по живописи! Попробуем?

Он. ОДНА ПОПРОБОВАЛА – СЕМЕРЫХ РОДИЛА.

Я пробовал акрил, многослойную мокрую акварель, скульптуры из папье-маше со стразами, недавно перформанс с рубкой топором и сжиганием на костре картин, теперь коллаж. В школе был номер раз по лепке из пластилина. Короче, неугомонный я.

Она. Тогда наметим пространство для мастер-класса. Думаю, это должно быть что-то абстрактное.

(он начинает промерять конструкцию и Точку)

Она. Звучание элемента здесь приходит к полноценному, освобожденному звуку.

(берёт ткань, он ей помогает, делают выгородку-инсталляцию)

Схематически задуманное произведение может, в конце концов, состоять из одной маленькой точки.

(отходят, смотрят что получилось, поправляют ткань)

Ставшее автономным абстрактное искусство подчиняется законам природы и вынуждено, как некогда природа, которая скромно начиналась с протоплазмы и клеток, постепенно переходить ко всё более сложным организмам.

(оценивают свою работу)

Если взгляд наш обостряется, если ухо напрягается, только тогда мы в состоянии извлечь из искусства откровения во Внутреннем – насколько это может быть дано каждой эпохе.

Собачий лай

Она. Видишь, собака чует, где искусство! Она чует слова Кандинского!

Теперь отрепетируем сценарий.

Лай стихает

(они стоят в инсталляции, как на сцене, подражая шоу)

Она. Уважаемая публика!

(он переводит на английский)

Она. У Искана есть особая, музыкальная по сути черта его абстрактных композиций – он, как композитор, присваивает каждому своему произведению, опусу, номер. Поэтому – музыка!

Он. (на английском) Музыка!

Музыка

Он. ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ! Заслал три свои картины одному художнику. Он спросил, откуда я такой умный взялся́, умнее всех, я ответил – из будущего.

Она. Подожди. Сначала надо представиться!

Он. Я честный геометрист! Мой выбор: писать хорошо или не писать вообще. Кто-нибудь видел китчо́вую геометрическую абстракцию?

Она. (говорит и попутно подметает щёткой пол) Где видишь точку отсчёта картины?

Он. Она не совпадает ни со смысловым, ни с композиционным центром.

(подтаскивает мольберт ближе к инсталляции, при помощи мольберта демонстрирует примеры развески)

Картину можно вешать в любой смелой позе верх-низ-бок, на потолок или класть на подоконник или на пол, прислонять к чему угодно, крутить по кругу. Это же абстракции. Свободный полёт. Грани записаны, изображение у меня продолжено на гранях.

Она. Искан органически не может подойти к мольберту без драйва!

(он забирает у неё щётку)

Он. (демонстрирует) На двадцать втором номере «Щётка» у меня проявились признаки залихватского письма, склонности к экспрессии и позывов на энергетику. "Эх, прокачу!" – говорил Козлевич.

Она. А теперь персональный рецепт от Искана для успеха выставки художника!