Бешенство небес

Кокачин сказал:

– В нашем флоте теперь есть пара кораблей с широкими палубами, с которых могут взлететь небольшие винтолеты.

«Даль» развернулась правым бортом к раковине, которая быстро приближалась; чтобы наблюдать за происходящим, Арлее пришлось покинуть бак. Рядом уже никого не было, господин Кокачин исчез вслед за Смоликом. По палубе сновали моряки, голос боцмана выкрикивал команды. Девушка окинула взглядом океан – «Быстрый» находился далеко в стороне – и встала возле правого борта. Теперь она различала человеческие фигурки, снующие между балками и трубами летающего острова. Там что-то взметнулось, распрямившись, закачалось из стороны в сторону. Оставляя позади шлейф дыма, к раковине с шипением устремилось большое ядро.

Разметав облачко «стрекоз» так, что трое из них посыпались вниз, оно пролетело вскользь к стеклянному борту, но все же не зацепило его – зато угодило прямиком в сторожевую дорриту. Та взорвалась осколками, выбросив далеко вверх клокочущий белый фонтан. Винт перестал вращаться, сатенлиг качнулся и осел в облака, медленно поворачиваясь. На торчащую из его бока рею с треугольным парусом высыпало множество тхайцев – затрещали выстрелы и взметнулись струйки дыма. Остров поплыл вбок, чтобы зависнуть над раковиной. Фигурки на нем сгрудились вокруг железной катапульты, вновь натягивая штангу при помощи длинных цепей; одновременно вниз полетели тросы, и команда летающей машины заскользила по ним, двигаясь с нечеловеческой ловкостью. На боках острова распахнулись люки, показались широкие черные стволы. Теперь оттуда не могли стрелять по раковине, скорее всего, они собирались открыть огонь по «Дали» и «Быстрому».

Рядом с Арлеей возник Смолик. Выбросив вверх руку с хитиновым мечом, он что-то проорал, сзади донеслась команда боцмана, и клиргон дал залп из всех пушек правого борта.

Спустя миг его примеру последовал развернувшийся к острову левой стороной «Быстрый».

Арлея разинула рот, прижала ладони к ушам. Ураган звуков взметнулся над облаками – и опал. Носовая часть механического острова смялась, словно бумажная. Длинная, наклоненная назад мощная балка, от которой тянулась сеть тросов, рухнула, круша щиты и трубы. Языки пламени выстрелили из-под невидимой с клиргона палубы. Сквозь щели в бортах пробился яркий свет, за ним во все стороны прыснули, будто выпущенные под сильным давлением, струи пара: внутри острова что-то взорвалось. Арлея увидела, как вниз посыпались люди, увидела змеящиеся канаты, падающие мачты и разорванные страшной силой железные трубы, из которых били струи темного газа. Шестерня в задней части вращалась все медленнее, при этом раскаляясь, наливаясь краснотой. А потом остров плашмя, всем своим огромным бугристым днищем обрушился на раковину его превосходительства Чиораны Третьего.

Девушка сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. Покатая стеклянная вершина проломилась; белая трещина зигзагами побежала к носу. Сатенлиг, расколовшись пополам, исчез из виду, погребенный под дымящимся туловом острова, который оставался на поверхности лишь несколько мгновений, после чего также исчез в облаках.

И когда не стало ни сатенлига, закрывавшего обзор, ни громады над ним, сквозь почти рассеявшийся туман взору Арлеи открылась невероятная, невозможная картина: впереди был Рогач, но берег его рассекла широкая, как пролив Боранчи, расселина, куда вливались облака. Далеко-далеко, на середине полуострова, там, где расползлось Грязевое море, лежал, накренясь, механический монстр, размер которого превышал Гвалту или Да Морана. Над ним вилась стая черных точек.

* * *

– Юноша, мы уже близко! Вставайте, вставайте же!

Тулага открыл глаза. Он не стал спускаться в одну из узких «кают» на боку бронга, а улегся на корме, завернувшись в куртку. Утреннее небо было серым и холодным. На его фоне маячило взволнованное лицо Траки Неса.

– Кавачи совсем близко.

Гана провел ладонью по лицу, ухватился за ограждение и встал. Пожалуй, слово «небо» не совсем годилось теперь. То, что раньше казалось куполом голубого стекла, накрывшим мир, превратилось в массу газа, который не мог скрыть находящееся снаружи, но лишь смазывал его очертания.

– Невероятно, – прошептал Нес. – Вы видите, видите, да? Когда стало светлее, они проступили... Это потрясающе!

Исполинские стволы были со всех сторон: темные силуэты в невообразимой дали. Смутными тенями, протянувшимися в никуда, в бездонную высь, они обступили медленно плывущий сквозь фантастическое пространство мир.

Тулага перебрался на нос, чтобы лучше видеть. Светило, размером в четыре человеческих головы, тусклым шаром цвета меди висело далеко впереди. Оно напоминало шершавое железное ядро в окалине, в мелких дырочках, сколах и пупырышках, будто от озноба. Из тонких, как волосы, трещин лился пока еще неяркий, холодный, но постепенно разгорающийся свет.

– Кавачи! – объявил подошедший Нес.

Только сейчас Гана заметил, что с левой стороны медного круга ползет темная скорлупка со скошенным наростом в задней части.

Бултагарец пояснил:

– Он окажется как раз между нами и светилом, когда подлетим.