Бешеные души

– И что… – Я хотела было усомниться в добытом препарате, но в голове разом прояснилось. – Что это?

– Ну, почти наркота, последнего поколения. А теперь давай погнали, я хочу покинуть уже эту лестницу, она мне сниться будет.

– Но… что?

– Анна, шагай, я тебя прикончу, если не пойдешь, честное слово.

И я с радостью зашагала. На время забыла даже о сломанном носе. Серый лестничный пролет довольно быстро оказался позади, половины дороги я даже не помнила. Вот только пришлось ждать, пока Дюк отдохнет в раздолбанном холле здания. Плитка вокруг отвалилась от стен, лифты были опечатаны, а на полу везде валялся мусор. Это несколько контрастировало с идеально чистым и новым этажом Кроу.

– Почему ты себе тоже такую таблетку не раздобыл?

– Твоих денег хватило только на одну. Ненавижу тебя. Сдался тебе этот шоколад, будь он неладен.

– Стоп. Так это все-таки ты меня обчистил?! Где ключ?

– У меня, я забрал его, чтобы не стащил кто-нибудь еще. Мало ли кто может ошиваться в этом месте. А деньги… Да, я все потратил, чтобы тебе стало прикольно. Кстати, у этой штуки сказочный отходняк. Так что, – он тяжело поднялся и выдохнул, – идем, познакомлю тебя кое с кем, пока тебя не накрыло с двойной тяжестью.

Контора Кроу стояла на улице 1157, улице офисов. Сюда я ходила на распределение земель, в соседнее здание. С тех пор для многих это место стало синонимом жестокого разочарования и разрушенных надежд. Здесь сотням людей сообщали, что после всей бюрократической волокиты, после всей беготни с доказательством, что ты прибыл сюда официально, что ты работал на благо новой планеты, что ты достоин, после всех унижений и снисходительных взглядов мерзких рож, мы узнавали, что земли уже распределены. Но не среди нас, новых поселенцев. Корпорации выкупили все самые лучшие места. Нам могли предложить лишь квартирку в пятидесятиэтажной высотке, либо халупу рядом с производством. Все, что нам обещали, когда мы летели сюда, оказалось ложью. Планета была куплена с потрохами. Мы были куплены с потрохами. Мы и наши дети.

– Ненавижу это место, – отозвался Дюк, обходя редких прохожих. Мимо по дороге сновали редкие автомобили.

– Все его ненавидят. Наверное, поэтому Кроу осел тут.

– Дерьмо к дерьму.

– Точно.

***

В чем суть обладания Связью? Каково это – быть асептом? А в том, что передвигаться по городу тебе можно только на своих двоих. Управлять автомобилем нельзя – ты можешь всех убить. Ездить на общественном транспорте нельзя – ты можешь всех убить. Если попытаешься нарушить правила – тебя тоже накажут. Могут сослать куда подальше или запереть. А могут и убить, но это если ты уже совсем слетел с катушек и тебя признали реально опасным. Признание опасным, как правило, происходит молниеносно.

По этой самой причине мы шли вот уже около часа. Потому что зачем строить города компактно, когда вокруг такая огромная, еще не загаженная планета? Теперь можно строить где угодно и сколь угодно широко. Когда Земля щедро поставляет ресурсы, когда и местных ресурсов достаточно для производства.

Вначале нам это нравилось. Широкие проспекты, тротуары, где никто никого не толкает, потому что места полно. Огромные парки – супер, это было обалденно. Но когда нам запретили пользоваться транспортом, то мы мигом учуяли все прелести этих долбанных проспектов и огромных городов. А когда в парках начали погибать растения, то стало совсем не по себе. Айх превратился в одну большую серую недружелюбную махину.

С одной стороны, хорошо было бы кучковаться. Переезжать поближе друг к другу. Поддерживать друг друга, помогать, учить пользоваться Связью, пытаться сдерживать ее. Но это тоже было невозможно: если вдруг твой сосед со Связью потеряет контроль, он может бомбануть так, что снесет и свой магазин, и твою маленькую кафешечку для местных. Поэтому мы стали врагами и всем вокруг, и самим себе. Поэтому каждая секунда рядом с Дюком добавляла мне по одному седому волосу.

Там, у себя на парковке, они решили, что будь что будет, и все-таки поселились рядом. Потому что так им было проще сохранять душевное спокойствие, оставаться людьми, чувствовать хоть какую-то поддержку. Но однажды я видела, как прекрасно они все улепетывают от человека, который готовился умереть. Это у нас, у всех, было отработано до автоматизма. Мы знали до мелочей признаки потери стабильности. Мы выучили это назубок. И не только для собственной безопасности, но чтобы успеть изолировать самого себя и больше никого не убить. Мы готовились умереть, но в то же время береглись.

Все, кроме меня. Именно сейчас, пройдя очередной, миллионный по счету квартал, я поняла, что меня отпускают таблетки Дюка. И как же ужасно болит лицо. Хотелось заскулить как маленькая собачка. Да много чего хотелось. Ещё одну чашку горячего шоколада, например. Да хотя бы бутерброд и обогреватель.