Бешеный

— Я за Нику порву любого, Валентина Ивановна, вам переживать не о чем.

— За это я спокойна. Меня волнует другое: а себя ты готов порвать за нее? Наступить на глотку готов?

Впервые в жизни я не задумываясь ответил:

— Я выбор свой сделал, и я его уважаю, не обижу и вреда не причиню, — она закивала, одаривая меня печальной улыбкой.

— Твои родители воспитали хорошего человека, Миш.

* * *

НИКА

Мне было важно, чтобы Миша нашел общий язык с бабушкой, потому что она самое дорогое, что у меня есть. Так что я с большим трудом смогла тогда выйти из палаты, чтобы набрать чертов чайник. С такой скоростью я еще никогда не передвигалась, так что набрала воду впопыхах, бесконечно прокручивая возможный вариант дальнейших событий. Как фурия помчалась обратно, но зайдя в палату, я не нашла ни расчлененного трупа Миши, не беснующуюся бабушку. Они смеялись над чем-то так заливисто, что я сама не удержалась от улыбки.

На этом мои эмоции слегка поутихли. Лишь когда Миша вышел в коридор из-за звонка отца, бабушка тихо прошептала мне:

— Хватай пацаненка и беги, только будь готова к тому, что он хоть и умный, но дурной…Характер взрывной, может дров наломать.

— Это он умеет, да, — погрустнела, вспомнив, как он меня изначально доводил и изводил. В этом ему точно не было равных. Грудь тотчас сдавило бетонной плитой. Мне было неприятно это все вспоминать, пусть даже я понимала, что тогда мы оба вели себя так себе.

— Однако несмотря на все это, любит тебя, а это, милая моя, дорого стоит.

Я все сжалась, впитывая в себя словам бабушки как губка. Хотелось остаться в этом моменте.

— Ты так думаешь? — словно не верила, да и как поверить, кто он и кто я? Где он и где я? Такие парни очень редко обращают внимание на простых девушек, а я таковой и была. Просто. Ничем не отличающейся из массы.

— Тут надо быть слепой, чтобы не заметить. Вы даже двигаетесь в унисон, причем делаете это неосознанно, — грустно улыбнулась и сжала мою руку. — Ради тебя он звезду с неба достанет.

Миша эту звезду доставал мне не раз, как будто нарочно выискивая, как бы застать меня врасплох, как бы удивить так, чтобы я не смогла и слова выдавить из себя. И вот однажды он, мягко ступая по ворсистому ковру, на котором я валялась и делала практические в универ, утробно прошептал, опускаясь на колени:

— Сегодня вечером у меня на тебя планы… — поцеловал меня в нос, обдавая своим запахом.

— Только сегодня? — игриво улыбнулась, потягиваясь на полу. Вот нравился мне этот ковер, думалось на нем лучше. Да и воспоминания о нем исключительно хорошие. Я смотрела на мощную фигуру Миши и сама себе завидовала.

— Всегда, но на сегодня особенно прекрасные. Надень то платье, что мы прикупили… и не надевай белье. Договорились? — Миша коснулся моего виска, а затем спустился по скуле ниже, вызывая в теле табун мурашек.

— Ну не знаю, не знаю…А что мне за это будет? — провела пальцем по жестким волоскам на брови Миши.

Нарочно набивала себе цену, конечно. В этом я тоже особенно преуспела исключительно благодаря Багирову. Он так на меня смотрел, что я порой забывала, как дышать, сама погружалась в вязкую похоть, не сопротивляясь даже. Он такой. Он просто мой. Вот так вот, и именно он заставлял своим восхищенным взглядом чувствовать себя богиней, да и вести себя соответствующе богине. Пусть раньше это было мне совершенно несвойственно. Отнюдь.

— Обещаю, что дам тебе кончить! — глаза Миши стали практически черными, он прищурился, а затем обвел языком верхний ряд зубов. Моментально мое тело бросило в пот, а затем в жар.

— Ты пошляк!

— Но твой же…

— Еще бы не хватало, чтобы ты был общественным, — недовольно пробурчала в ответ, припоминая все те разы, как девушки и даже женщины постарше посматривали на него обливаясь слюням. И ведь было на что посмотреть, а мне приходилось затыкать свою тупую ревность, дабы не устроить скандал на ровном месте, где Миша, собственно говоря, не был и виноват. Что теперь? Всем женщинам глаза выколоть? Закономерно как раз то, что они смотрят, значит, у них вполне есть вкус.

— Нет, я знатно подсел на тебя, девочка моя, и мне больше никто не нужен, — пробасил в затылок. Горячая волна окатила меня с головой. Реакция тела на него всегда одинакова.

В тот вечер я нарядилась, накрасилась, тщательно вырисовывая черные стрелки, подводя нежный контур губ. Каждый взмах кисточки был выверен и четок, и несмотря на то, что красилась я нечасто, все равно делала это хорошо. Да и мне много не надо было, если уж быть до конца честной.

Поправив лямку платья, плотно облегающего мое тело, я снова посмотрела в зеркало. Оттуда на меня смотрела незнакомка неземной красоты, такой я себя еще точно не видела никогда, потому что не было у меня вот таких вот возможностей, а сейчас. Сейчас они были. И я ощутила себя золушкой на балу, только вот бы карета в тыкву не превратилась. Я так засмотрелась на себя, что не сразу почувствовало легкое, как перышко, прикосновение горячих пальцев к нежной коже.