Бешеный мир

— Я не волнуюсь! С чего ты это взял? — возразил глава укрепрайона, он же — командир местных сил правопорядка и главный судья. — Когда я действительно волнуюсь, таких, как ты, подбивают из РПГ еще на подъезде! Но раз уж вы тут, считайте, что вам оказали невиданное по нынешним временам уважение! И мы ждем от вас в ответ того же самого!

Пока он растолковывал мне, в чем я неправ, мы без резких движений покинули машину и встали рядом с нею, задрав головы и глядя на целившихся в нас хозяев.

— Двадцать четыре рыла! — подивился Ананас, не поленившись сосчитать участников комитета по нашей встрече. — Искушают они тебя, что ли, Иваныч? Как там, бишь, назывался твой коронный цирковой номер? «Двадцать четыре выстрела за пять секунд и ни одной пули мимо»? Хе-хе! Нет желания тряхнуть стариной и показать этим грубиянам, что негоже тыкать с порога автоматами в солидных, уважаемых людей?

— Не за пять, а за шесть секунд, — поправил я напарника, тоже чувствуя себя сейчас не в своей тарелке. — И хоть мне нравится твое предложение, однако, извини — я пас. Сам же слышал: мы пообещали чтить местные законы. А среди них, насколько я в курсе, нет закона, разрешающего гостям критиковать здешнее гостеприимство, вышибая хозяевам мозги из револьвера…

— Матерь божья! Вы только гляньте, что за балаган к нам пожаловал! — воскликнул Ректор, оглядев нас со своей «колокольни». И он был прав: вместе с сикхом наша и без того пестрая компания стала еще экстравагантнее. — Неужто ты, Квадро, взялся за старое и снова организовал гастроли своего шапито, собрав в округе всех бродячих цирковых артистов? Кто эти парни и чем они знамениты? Вон тот, в чалме, надо полагать, индийский факир. А этот громила… хм… дай-ка угадаю… Укротитель носорогов?

Шутка про цирк вышла довольно злая, поскольку Ректор знал, кем я был в прошлом, и чем закончились мои последние гастроли. Хотя вряд ли он хотел задеть меня нарочно. Я тоже хорошо знал Ректора — бывшего университетского завхоза дядю Гошу Сухишвили, чья карьера за последние годы взлетела так круто, как до него в саранском МГУ не взлетал еще ни один сотрудник. И в трезвом виде дядя Гоша был невоздержан на язык, а в пьяном так и вовсе мог бы наживать себе целые армии врагов. Мог бы, да вот не наживал, поскольку являлся закоренелым трезвенником, открывшим в себе на старости лет лидерские качества. Такие, которые не оспаривали даже те профессора и доценты, что еще остались в Университете. И все они сегодня беспрекословно подчинялись своему бывшему завхозу.

— Ты бы, папаша, трепался поаккуратнее о незнакомых людях в их присутствии, — порекомендовал Ректору Ананас. После столь горячей поездочки ему хотелось закурить, но он был вынужден держать руки на виду, что не улучшало ему настроение. — Я, конечно, понимаю, что ты весь на нервах, потому что у вас за забором черт-те что творится. Но раз уж ты в этом келдыме бугор, то веди себя как настоящий бугор, а не как шут гороховый.

К чести Ректора сказать, что, будучи невоздержанным на язык, сам он никогда не обижался на тех, кто огрызался в ответ на его подначки. Вот и сейчас, глянув на Панкрата свысока, он лишь хмыкнул, поцокал языком и, обратившись ко мне, посетовал:

— А твой прежний громила, Квадро, был повежливее нынешнего. Что стало с тем крутым парнем в тельняшке, если ты поменял его на грубияна с тюремными замашками?

— То же самое, что стало с настоящим ректором твоего МГУ и многими другими твоими знакомыми по университету, — уклончиво, но вполне доходчиво объяснил я.

— Досадно, — покачал головой дядя Гоша, выказав мне все сочувствие, на которое был способен. — А с другой стороны, хорошо, что я не смог переманить того десантника к нам на службу. Представляю, сколько он натворил бы здесь бед и перебил народу, когда лишился разума.

Я не знал, что хитрец Сухишвили обращался к Урагану у меня за спиной с таким предложением. Сашка мне об этом тоже ничего не рассказывал. Интересно, почему? Неужто он всерьез думал выйти из нашего бизнеса и перебраться с семьей в Саранск? Хотя как знать, возможно, здесь ему и впрямь жилось бы вольготнее… Впрочем, к чему ворошить прошлое, а тем более сейчас, в не самое подходящее для этого время.

— Может, хватит держать нас в карантине, словно заразных животных, Ректор? — Я решил намекнуть хозяевам, что мой лимит терпения тоже не бесконечен. — Ты узнал мой флаг, узнал мою шляпу и узнал меня. Что еще я должен сделать, чтобы твои ребята наконец убрали оружие и дали нам войти?

— Поручиться за своих людей, что они не натворят здесь глупостей, — ответил Сухишвили. — Особенно за того, который со смешной прической… Кстати, громила, тебе говорили, что она уродливая и что с нею твоя голова похожа на ананас? Мой тебе совет: как только мы тебя впустим, так сразу же иди и подстригись. После того, как брадобрей на Луховке перерезал бритвой глотку своему последнему клиенту и ушел рыть Котлован, наш цирюльник считается лучшим во всем Саранске.