Бешеный шарик

Оказавшись внутри себя, вы ужаснетесь, как мало места вы можете занять в пространстве, которое могли даровать всем остальным. Чужие люди заполняли вашу пустоту. А что же вы? Вы все поймете в тот момент, когда парадная дверь вашего дворца распахнется, и в нее войдете вы сами, в сотне обличий. Пэрри Паундспот мог бы стать пацифистом или агрессором, проповедником или блудником, ученым или абсолютным невеждой, аферистом, идолом, отшельником, гением, в конце концов! Пэрри Паундспот стал бы кем угодно, и он стал профессором. Пэрри Паундспот счастлив?

Люди, одним из которых вы могли бы стать, в последний раз заполнят ваш дворец, молчаливо окружив вас. С падением первого кирпичика они начнут петь грустную песню о том, что вы так ничего и не успели. Они будут похоронены вместе с вами под обломками вашего дворца. Как только утихнет последний голос, Пэрри Паундспот исчезнет навсегда. Оставит ли он что-нибудь после себя? Мне неизвестно.

Конец записи.

Глава 6. Районы сумрака

Запись шестая (отрывок)

Фейт Темптон: Почему вы не пришли вчера в «Шестерку»? Там меня вскоре ожидает триумф.

Профессор Паундспот: В свободные от работы часы я принадлежу исключительно своим родным. Я добровольно лишил себя права проводить свободное время вне семьи.

Фейт Темптон: Вы так искусно обманываете самого себя. Или делаете видимость самообмана? Скажите правду, профессор.

Профессор Паундспот (после продолжительной паузы): Я три раза был женат. Первая жена была старше меня на 18 лет, и с ней я прожил самые спокойные годы. Она могла меня спрятать от любых невзгод под своими большими и теплыми грудями. Но со временем я понял, что мне противны эти самые груди. Вторая жена была моей ровесницей. Мы уделяли друг другу внимание исключительно в постели. Ни я, ни она так и не поняли в конце наших отношений, любили мы друг друга или просто удовлетворяли половые потребности. Третья жена младше меня на 23 года и ровно на столько же лет она сократила срок моей жизни. Наше супружество – это восемь адских лет. Я не выношу свою супругу как личность, но не собираюсь ее бросать, ибо я обожаю ее груди…и не только. Вот такая у меня выходит правда.

Фейт Темптон: Смертная скука и бесконечная тоска. Вам просто необходимо заглянуть не только в «Шестерку», но и прогуляться по районам сумрака, чтобы взглянуть в глаза другой жизни. Я блуждаю там большую часть своего времени. Скрываюсь от самых нехороших мыслей, которые распоряжаются моим сознанием, как своим домом.

Несколько лет назад я отыскала место, в котором существует правда. Оно находится в пустом квартале у трех заброшенных небоскребов. С наступлением поздних сумерек я надеваю самый сумасшедший наряд, которой только могу отыскать в своем гардеробе, делаю броский, но не вульгарный макияж и с пустыми карманами отправляюсь туда. В прошлом году, на земле у сгоревшего дерева я нашла потерянную кем-то маску. Такие маски носили лекари во время чумы когда-то очень-очень давно. Я полюбила эту маску и теперь всегда появляюсь в месте правды, скрывая свое лицо.

Там очень шумно и слишком много огня. Тяжелый запах, который никогда не рассеивается, вызывает легкое удушье. Сотни безбашенных людей сбиваются в ревущую стаю. Я одна из них и нахожусь на пике удивительных ощущений. Чистый экзистенциальный экстаз, профессор. Только там я посмотрела правде в глаза.

Человеку, берегущему здравый смысл, там делать нечего. Добровольный и безоговорочный отказ от реальности и нормального состояния дарует билет в оба конца. Всю ночь ты путешествуешь по непризнанному, а значит – несуществующему миру. Рядом с тобой могут оказаться отверженные люди, от которых на данную секунду может зависеть твоя жизнь. С кем-либо ты можешь делать все, что угодно. Вы не знаете друг друга, и, простившись, забудете о вашей встрече. Все они всегда искренни, причем не ждут искренности от тебя. Только так ты становишься самим собой.

Уходя туда, важно трезво расценивать свои шансы на возвращение. Они не так уж и велики. Много раз я становилась свидетелем «падающей кометы». Это человек, который с головы до ног обливается бензином, поджигает себя и бросается из последних этажей центрального небоскреба. За один вечер можно увидеть от трех до целого десятка «падающих комет». Они догорают на земле и к ним никто не подходит. «Падающие кометы» никак не влияют на нас. Мы их видим и продолжаем свое дело. Они тоже раньше так делали. Правда, мне все же интересно, они решаются на такой шаг под влиянием абсолютного счастья, или такого же по величине горя. Одно скажу точно, я не стану «падающей кометой» в обоих случаях. Это не в моем стиле. «Лети только вверх. Не смотри вниз, ибо там нет ничего твоего», – говорю я сама себе, как только подхожу к самому краю.

Конец записи.