Бешеный шарик

Профессор Паундспот: Вам станет от этого легче?

Фейт Темптон: Нет, но поступить иначе я не могу. Мой разум диктует мне каждый ход. Я не хозяйка своему разуму. Разум владеет мной и от этого страдают все.

Профессор Паундспот: Какой вы видите выход из положения?

Фейт Темптон: Выстрел в голову.

Конец записи.

– Она просто чудовище. – шутливо произнес Преображенский.

Борменталь внутренне негодовал. Преображенский бесцеремонно вмешивался в дело, которое с недавних пор стало занимать все мысли и чувства профессора. Борменталь понимал – подглядывая и подслушивая, Преображенский собирает доказательную базу своей правоты и в скором времени профессору будет крайне сложно отстоять «Иллюзионы» перед комиссией по прогрессивным конструкциям.

– Она такой же человек, как и мы с вами. – сердито ответил Борменталь. – В дальнейшем, давайте избавим друг друга от подкрадывания где-то за спиной и подслушивания, пусть даже и украдкой. Мне скрывать нечего, вот и вы не скрывайтесь.

– Я не хотел мешать и дал вам возможность насладиться вашей музой до самого конца. Подумать только, этот маленький, блеклый, абсолютно ничем не примечательный мозг лишил условий жизнеобеспечения не только десяток таких же блеклых биологических образцов, но и напрочь отключил мозг самого профессора Борменталя.

– Занимайтесь своим делом, Преображенский. Изучайте, экспериментируйте, создавайте. Главное, не путайтесь под ногами, как надоедливый крысёныш. Так можно и ботинком получить по нужному месту.

Преображенский пытался старательно изобразить на своем лице выражение сарказма, но горечь обиды вынудила его без комментариев покинуть лабораторию профессора Борменталя. Он любил и уважал своего наставника, но при этом ненавидел «Иллюзионы». Ненависть оказалась гораздо сильнее и настойчивее любви. Их многолетняя дружба с Борменталем угасала у них на глазах, но они не испытывали по этому поводу ни малейших сожалений.

Глава 5. Время проносится мимо

Первые два месяца Борменталю казалось, что время не имеет власти над мозгом Фейт. Мощный поток заблуждений, уносящий профессора в мир иллюзий, сам того не желая, остановил Преображенский. Будучи идейным противником Борменталя, Преображенский с непоколебимым упорством продолжал вести пристальное наблюдение за всеми образцами девятой лаборатории, но, как и Борменталя, его интересовал исключительно образец №34.

Очередное наблюдение выявило систематические сбои в системе Иллюзиона с образцом №34 и деструктивные изменения в показателях активности мозга. В очередной раз, Иллюзион не справлялся с поставленной задачей.

– Параметры излучения снизились на 12%. Налицо первые признаки угасания. Не без чувства облегчения, могу точно утверждать, что эта дурацкая история закончится через пару-тройку дней. – сказал Преображенский.

Не проронив ни слова, Борменталь судорожно бросился в кабинете управления устройствами и отключил от энергетического питания двенадцать Иллюзионов с новыми образцами. Его надежды на то, что дополнительная энергия, перенаправленная им к Иллюзиону с образцом №34, стабилизирует ситуацию, полностью оправдались. Преображенский с трудом принял свое моральное поражение, и, преисполненный ненавистью, молча покинул лабораторию. Борменталь бросил ему в след фразу, которая необратимо разорвала их многолетнюю дружбу:

– Она останется тут, а твоя нога больше не переступит порог этого места.

Запись пятая (отрывок)

Фейт Темптон: С каждым днем я лишаюсь своего времени. Остаются считанные крупицы реальных возможностей. Это остро ощущается уже второй или даже третий месяц. Предчувствие должно сработать. Голова болит неспроста.

Профессор Паундспот: Львиная доля результата будет зависеть от программы, которую вы закладываете в своем подсознании уже сейчас. На вашем месте, я бы отказался от негативных сценариев.

Фейт Темптон: Как часто вы задумываетесь о том дне, когда вашему существованию придет конец?

Профессор Паундспот: Я грешил этим делом в далекой молодости. На данный момент подобные мысли я не нахожу актуальными.

Фейт Темптон: Глупо недооценивать актуальность начала и конца жизни. Она охватывает отрезок, гораздо больший, чем тот, который отведен между обеими событиями. Вы умрете. Это может произойти в любой момент: через 30 секунд или 30 лет.

Профессор Паундспот: Очевидно, это так.

Фейт Темптон: И в час смерти вы в последний раз посмотрите на все то, что окружало вас с самого начала. Один короткий миг сменится другим, и этот следующий миг будет принадлежать только вам. Вы окажетесь в опустевшем дворце, где еще час назад проскальзывали мимолетные силуэты случайных людей – ваших попутчиков при жизни. Вы строили этот дворец каждый день и час для того, чтобы там нашлось место для многих из избранных вами. Это они уйдут навсегда, а не вы. Они забудут дорогу к вашему дворцу, и будут долго горевать.