Бешеный шарик

Вначале от нее послышались странные гортанные звуки, прерывистые и достаточно неприятные на слух. Знаете, такое бывает, когда человек испытывает трудности с глотанием. Затем ее лицо исказилось до такой степени, словно ее лицевые мышцы, нервы и связки мгновенно расплавились под воздействием неведомых и жутких процессов. Я решил, что ее хватил апоплексический удар и нажал на кнопку экстренного спасения. К моменту приезда медиков Ф.Т.была мертва. Однако, Вудвольф сказал, что она была еще жива и сейчас ее нельзя считать мертвой, пока ее мозг находится внутри вашей чудо машины. Я слышал об «отторженцах» и не удивлен, что Ф.Т. оказалась в их числе. Удивительно, что она не была одной из первых.

На мой взгляд, таких людей, как Ф.Т. нужно оставить в покое и дать им умереть. Этот мир вынуждает их жить в противоестественных для них условиях. Вы убеждены в том, что поступаете гуманно по отношению к ней, но я вам уверенно заявляю – ваши действия аморальны и антигуманны. Той удивительной и восхитительной женщины больше нет. Если ее мозг отторгнул тело, значит, так было нужно. Это биологический либо психосоматический суицид. Держать ее мозг в вашем шаре, значит, искусственно поддерживать жизнь органа, но не человека. Этот орган был ее самым слабым местом и разрушил жизнь, которая была по своей сути прекрасной.

Надеюсь, моя информация вам хоть как-нибудь помогла. Не обижайтесь, если некоторые мои слова задели вас за живое – я не ставил цели оскорбить вас.

С ув. Пэрри Паундспот».

#2.

«Считаю важным отправить вам сохранившиеся аудиозаписи сеансов Ф.Т. Это разрозненные фрагменты, в которых все же сохраняется общая линия нашей терапии. По стандартам и принципам своей работы я обязан удалить этот архив. Настоятельно рекомендую вам сделать это, как только вы изучите материал.

Моя супруга в последнее время неадекватно относится ко мне и всему, что составляет мою жизнь, в т.ч. профессиональную деятельность. В порыве необъяснимой и неоправданной ревности она «натворила дел» в моих архивах. Именно по этой причине у меня не сохранились все аудиофайлы наших бесед с Ф.Т, а только считанные записи. Возможно, вы столкнетесь с вредительством моей супруги в процессе изучения материала. У меня нет времени слушать записи от начала до конца и исправлять досадные «погрешности». Знаю, что в других архивах такое имеет место быть.

С ув. Пэрри Паундспот».

Глава 3. Она ничего не поймет

Сохранившийся архив Паундспота включал в себя 7 аудиозаписей. Пребывая в особом нетерпении, Борменталь всю ночь прослушивал беседы Ф.Т. и Паундспота, восторженно открывая личность, именуемую в его лаборатории «№34».

Запись первая.

Профессор Паундспот: Итак, миссис…

Пациентка: Мисс.

Профессор Паундспот: Мисс Темптон…

Пациентка: Фейт. Называйте меня Фейт. Просто Фейт.

Профессор Паундспот: Фейт – судьба. Парадоксально, ведь вы пришли сюда, очевидно, будучи в большой претензии на свою судьбу.

Пациентка: С первых секунд вы точно и полно выразили суть моего кризиса. Вам нет равных среди лучших, профессор.

Профессор Паундспот: Главное, не быть равным среди тех, кто достиг дна, ведь в этих рядах всегда найдется свободное местечко.

Пациентка: Надеюсь, в таком случае, наши места будут рядом. Мне было бы гораздо спокойнее оказаться на дне именно в вашей компании.

Профессор Паундспот: Я приложу все усилия, чтобы мое место пустовало. А вы?

Пациентка: Я не доверяю планам и всегда нахожусь в сомнении. Сомнения меня убивают, профессор.

Профессор Паундспот: Вы не разбирали природу сомнений с профессором Штроссом?

Пациентка: Нет. Мне кажется, профессор Штросс ограничен в познании природы многих явлений. Природа тщеславия и жажды наживы – то единственное, в чем он преуспел.

Профессор Паундспот: Вы находите?

Пациентка: Мне выпала уникальная возможность в этом убедиться. Вам неприятен мой оскорбительный тон в отношении вашего коллеги?

Профессор Паундспот: Я не даю оценок людям.

Пациентка: Пытаетесь подчеркнуть свое превосходство над остальными?

Профессор Паундспот: Вы считаете, я имею на это право?

Пациентка: Свое право нужно не иметь, а добывать. А уже потом иметь чужие права. Пока вы нежитесь в удобной позиции «не давать оценок», на вашей спине красуется многочисленное количество оценочных ярлыков и далеко не все из них правдивы.

Профессор Паундспот: Вы сами указали, что эти ярлыки находятся позади меня. Не в моих правилах оглядываться.

Пациентка: А что с вами будет, когда какой-нибудь праздный маргинал приклеит оценочный ярлык прямо на ваше лицо? Скажем, на лоб. И этот огромный ярлык лишит вас зрения.

Профессор Паундспот: Этим маргиналом будете вы?

Пациентка: Как вариант.

Профессор Паундспот: Вы слабее меня.

Пациентка: Потому, что я женщина?