Бешеный шарик

– Надеюсь, вам повезет больше, и вы угаснете, оставив после себя неординарный, хоть и призрачный след. – с трепетом в голосе произнес Борменталь, обращаясь к человеческому мозгу, обретающему по уверениям профессора вторую жизнь.

–Вы так чисты в своих чаяниях, профессор. – сказал Преображенский.

Борменталь вздрогнул, поскольку надеялся разделить этот момент исключительно с самим собой, но не растерялся. В ответ незваному младшему коллеге он подарил свою коронную «улыбку Будды».

–Я отдаю должное прогрессивности вашей идеи. Наша работа с аппаратами сулит немало принципиально важных научных открытий. Но рассчитывать на то, что «Иллюзион» предоставляет мозгу возможность окунуться в альтернативную реальность и проиграть собственный сценарий, сотканный сообразно прижизненным наиболее ярким эмоциональным импульсам человека, как минимум лженаучно. Комплекс мессии убивает гения, профессор.

– Дорогой мой, вы все верно говорите. С привычной точки зрения. Привычная точка зрения – первый звоночек, оповещающий нас об обыденности вашего мышления. Отвергая необъяснимое, вы подписываетесь под тем, что не готовы к новым открытиям. Ваша точка никогда не перейдет на уникальные координаты.

– Как много фантастических сериалов вы пересмотрели за последнее время? – съязвил Преображенский. – Из каких источников вам стало известно, что «Иллюзион» – это устройство с характеристиками всевышнего? Ваша теория почище самой изощренной в своем невежестве религии мира.

Борменталь промолчал. Он не считал обязательным и разумным раскрывать Преображенскому свои источники. Теория альтернативной реальности внутри «Иллюзиона» явилась ему во сне – такое иногда бывает с истинными гениями. Профессор Борменталь сохранял «улыбку Будды» и Преображенского стойкость наставника начала серьезно раздражать.

– Хорошо, профессор. Давайте посмотрим на это с другой стороны. Я принимаю вашу позицию. Только есть одна маленькая деталь, которая лежит в основе всего. Деталь непрочная и даже опасная. – Преображенский, стараясь одержать победу над профессором, стал смаковать свои факты. – Нам доставляют материал – живой человеческий мозг. Вы облачаетесь в воображаемые белоснежные одежды самого творца и даруете мозгу просмотр кинофильма со спецэффектами, преподнося все это как дополнительную, кажущуюся вполне реальной, жизнь. «Иллюзион» действует безупречно. Однако…есть одно «но»! Наиболее яркие прижизненные импульсы человека, мозг которого оказывается в наших руках, могут быть исключительно ужасными. Нас окружают люди с трагическими судьбами. Тяжелые болезни, многолетнее насилие, сексуальное рабство – это стало обыденностью задолго до появления нашего поколения. При всех ужасах положения, мы сняли с этих явлений термин давиантности и это ужасно. Даже мне, и вам тоже, вряд ли удастся вспомнить хоть что-нибудь прекрасное, оставленное в ушедших годах. Выходит, вы как творец устраиваете настоящие пытки «живому сознанию». Выходит, это апокалипсис внутри апокалипсиса.

Борменталь молчал, но после слов Преображенского ему не удалось защитить себя «улыбкой Будды». Они стояли у самого нового «Иллюзиона». Каждый из них задавался вопросом «На что способен «Иллюзион» и способен ли он хотя бы на что-то?».

Борменталь и Преображенский не могли себе даже представить, что внутри «Иллюзиона», поддерживающего жизнь мозга №34, нашлось место для вселенной. Все космические объекты, галактика Млечный путь и планеты Солнечной системы имели свои размеры и очертания. Единственным отличием являлось время, не имеющее постоянной величины. То, что казалось вечностью, длилось секунду. Секунда нередко напоминала вечность.

В одну из вечных секунд космическое пространство породило сверхмощную энергетическую волну, удар которой приняла Земля. Все радости и горести, прелести и ужасы, счастливые перспективы и угрозы Земли исчезли незаметно, как и сама планета, превратившаяся в разрозненные куски, разбросанные по всему пространству между Венерой и Марсом. Место Земли занял абсолютно идентичный энергетический шар, в центре которого с началом новой вечности произошел второй взрыв, запустивший обратный отсчет. Разрозненные куски Земли стали притягиваться к месту своего прежнего положения. За неустановленное время Земля вернула свою внешнюю целостность.

В момент первого взрыва энергия считала фактическую информацию планеты и ментальные характеристики человечества. Воссозданная Земля внешне ничем не отличалась от той, которой была до разрушения, но человечество вынуждено было существовать не фактическими реалиями, а исключительно помыслами тех людей, которых уже невозможно было вернуть. Отсчет новой жизни начинался с момента, когда сварливый старик по кличке Штурман Джордж, выглянул в замощенное вековой грязью окно и куда-то вверх бросил преисполненный ненавистью взгляд.

Глава 2. Она отнимает твое