Бешеный волк (сборник)

Я не считаю, что она поступала правильно.

Впрочем, в отношении ее, я вообще не имею права что-то считать.

В одном я уверен – она, хоть как-то поступала. И уже это вызывало мое уважение к ней….

…В жизни мне не раз приходилось встречаться с самыми разными людьми. Я, например, близко знаком и с некоторыми высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов, и наоборот. Среди моих знакомых есть и совсем не богатые люди, и люди богатые очень.

И каждый из моих знакомых заставляет меня задуматься о чем-то, но только рассказ Лады породил во мне смятение.

И сомнения в том, что «правильно» и «неправильно» – всегда находятся по разную сторону барьера…

…Впервые я задумался над тем, что правильней – спорить с судьбой, или, в спорах с судьбой, не забываться…

…Возможно, я не достаточно развратный человек, для того, чтобы иметь твердое мнение о разврате.

Чтобы разрешить этот вопрос, я на всякий случай, назначил разговор своей приятельнице, журналистке Анастасии – не то, чтобы Анастасия была экспертом по разврату, но, все-таки, она являлась журналисткой – и спросил ее:

– Анастасия, я очень развратный?

У Анастасии всегда готов такой ответ, который я не могу понять:

– Ты развратный в самый раз.

– Как это?

– Ты развратный только в постели…

– Где же еще можно быть развратным?

– Где угодно. В очереди за сыром, например.

– А ты не могла бы уточнить? – не унимался я.

– Могла бы, – ответила Анастасия, – В очереди за голландским сыром…

Ну, что же, сомневаются только уверенные.

Красавица Лада заинтересовала меня как человек.

И заставила меня сомневаться.

Что в моем возрасте происходит довольно редко.

А может, это первый признак старости – времени, когда больше интересуют не женщины, а люди…

…Конечно, я, как и всякий нормальный мужчина, не хочу, чтобы женщины занимались проституцией.

Правда, когда я однажды сказал об этом художнику Григорию Керчину, он как-то странно посмотрел на меня, и что-то прошептал:

– А хорошо бы… – послышалось мне.

Но видимо, это мне только послышалось…

С Гришей мы часто смотрим на вещи по-разному. Он, например, на тестах на «Айк-ю», на вопрос о том, как он относится к молодым людям, обнимающимся в общественном месте, ответил:

– Я не могу оценивать поступки людей, которые мне безразличны…

А я, чтобы не портить себе настроение, вообще не пошел на эти тесты…

…Но, как не парадоксально, создав в моей душе раскол – белоруска не вызвала моего отторжения. Она не заставила меня испугаться моего непонимания.

Мне понятно одно.

Если бы она была бы моей сестрой – я не дал бы ей пройти этот путь.

Если бы она была бы моей женой – мой собственный путь был бы более уверенным, а, значит, более успешным, потому, что такая женщина может сделать мужчину умнее и сильнее.

А, значит, лучше…

–  Скажи, старик, у тебя был с ней роман?

«Только дураки становятся друзьями там, где можно стать любовниками…»

–  …Наверное, я – дурак…

–  Тогда, не понятно, зачем ты написал об этой белоруске?

Не просто же так?

–  Не просто. Литературе вообще было бы проще, если бы ее не старались сделать простой…

…Честно говоря, я и сам понял – зачем я написал этот рассказ, только тогда, когда его окончил. Может начать с начала?

–  …Не все дороги ведут в ад…

–  Почему?

–  Потому, что на все дороги у людей не хватит благих намерений…

Дура

– Зачем ты написал этот рассказ?