Бешеный волк (сборник)

После смерти жены генерал Фронтов ощутил пустоту не только дома, но и на службе.

Нет, никто не стал относиться к нему, генерал-полковнику, хуже. К генерал-полковникам в Генштабе любой армии, от Советской до никарагуанской, плохо не относится никто. Даже те, кто с завистью смотрит на гвоздь, на который генерал-полковник вешает свою папаху или тюбетейку.

Просто и служба, и дом становились иными.

Перестройка, которую, как и прошлые решения партии, достаточно было просто приветствовать, чтобы не иметь к ней никакого отношения, удивительным образом начала приводить к тому, что социализм стал уходить и из семьи, и из Генштаба.

Совершенно неожиданно для себя генерал-полковник заговорил нормальным языком, и даже однажды остановил на лестничной клетке генерал-майора Сухова, похлопал его по плечу, и, глядя ему в глаза, спросил:

– Как дела, Сергей Петрович?

– Слушаюсь, товарищ… Иван Иванович, – опешил генерал Сухов, а когда генерал Фронтов отошел, прошептал, – Старая метла, а хочет мести по-новому…

И как-то раз, на одном из партсобраний, генерал-полковник взял да и сказал:

Я и сам – сын репрессированного…

И сказал это так, словно не скрывал этого всю жизнь, а гордился этим…

Служба была главным для генерала Фронтова делом, но, глядя на своих сослуживцев, он обнаружил, что вокруг него есть как те, для кого служба важнее личной жизни, так и те, для кого личная жизнь важнее службы. И вот, что удивительно, как среди тех, так и среди других процент порядочных людей и мерзавцев, был примерно одинаков…

…Никогда раньше генерал Франтов не задумывался над тем, каким сексом он занимается, но неожиданно ощутил, что является мужчиной совсем не меньше, чем генералом. И однажды, когда сына не было дома, он тайком, как шпион, взял из запасов сына порнографическую кассету.

Фильм генералу не понравился, вызвал отторжение, как прикосновение к дерьму, и против этого фильма выступало все его предыдущее миросуществование. Но Иван Иванович был достаточно честным с собой, чтобы признать, что ему было, как минимум, интересно.

Вернувшегося домой сына, он спросил:

– Это ты смотришь?

Нет, не кричал и не возмущался, а просто спросил, и сын, удивленный такой терпимостью отца, пробормотал:

– Иногда. Когда делать нечего.

– Делать нечего…

Ни работать, ни отдыхать ты не умеешь, – задумчиво проговорил отец.

– Как вся страна…

А потом произошло то, что генерал-полковник Фронтов, не молодой, в общем-то, человек, уже и не думал, что может произойти – его жизни появилась молодая женщина.

Они познакомились случайно. Но даже в этой встрече был элемент своего времени, времени снятия позорящих страну памятников людьми, не ведающими стыда, но утомленными ненавистью.

Людьми, не желающими жить по-старому, но не знающими, как жить по-новому.

И непонимающими, что это означает.

Непонимающими – вместе…

…Генерал приказал шоферу остановить машину возле гастронома на Кутузовском, когда обратил внимание на то, что с дома, в котором раньше жил Брежнев, исчезла мемориальная доска.

Иван Иванович вышел из машины, постоял, а потом зашел в гастроном.

Просто так, не думая, зачем он это делает.

Ему просто захотелось что-нибудь купить – он сам не знал, что и зачем, потому, что продукты ему уже давно доставляли из спецзаказника первой категории. А если чего-нибудь не хватало, то за этим отправлялась домработница.