Бешеный волк

Ворон еще раз каркнул и подался за обещанной наградой, а Змей скрежетнул зубами. Дело было дрянь. Межсезонье закончилось, распутица ди Салегри больше не остановит, а для ифенху зима — не самое приятное время года, хоть на севере и не бывает дождей. Остается рассчитывать только на эти стены и то, что припасы у противника не бесконечны.

«Ну, Волчара, втянул ты нас в заваруху, ни раньше, ни позже…»

А с другой стороны — сколько еще времени предстояло Темным медленно вырождаться прежде, чем они станут всего лишь страшной сказкой?

Ответы на все вопросы одному Вещему ведомы… Или тому, кто сейчас претендует на эту роль.

«Ваэрден!» — мысленно позвал Змей. «Бросай возиться с новобранцами, поднимись ко мне. Новости есть».

Он тут же отозвался и через четверть часа, раздав похвалы, обещанные именные орехи и указания, явился на стену. Вид у него был встрепанный и чересчур усталый, под глазами залегли глубокие тени. Упрямый мальчишка…

— Почему бегаешь вместо того, чтобы летать? — недовольно фыркнул Тореайдр, чтобы ненароком не поинтересоваться, все ли ладно со здоровьем и ел ли этот обормот последние дни. — Крылья тебе на что даны?

— Я не курица, чтобы на заборы взлетать, — огрызнулся этот несносный поганец. — Лучше скажи, что случилось.

— Курица не курица, а чем больше тренировок, тем выше сила. — проворчал Старейшина. — Инквизиторское войско в трех днях пути отсюда.

Волк ругнулся.

— Твои следопыты, надеюсь, успели опустошить все деревни по округе? — спросил он, оставив пререкания.

— Да. Увели всех, кто выжил после чумы, а пустые дома сожгли. Ни фуража, ни провианта в округе не осталось. Люди не сопротивлялись, нам удалось их уверить, что в пределах леса безопаснее.

— Значит, долго держать осаду они не смогут. И попытаются перекрыть нам дорогу к лесу. Спустить на них Стражей никак нельзя? — Ваэрден сделался сосредоточенным и немногословным, всколыхнувшееся было в нем раздражение заглохло, сменившись обычной в последнее время деловитостью.

Чем дольше Тореайдр всматривался в медовые глаза подопечного, тем меньше ему нравилось то, что в них отражалось. Из живого чувствующего существа Волк постепенно превращался в нечто неодушевленное, действующее только благодаря необходимости.

И куда смотрит Рейн, алден ее дери?!

— Нет, — спохватившись, ответил Змей. — Стражи привязаны к тропам, которые охраняют, и могут отойти в сторону не более, чем на тридцать-сорок шагов. Они создавались для охраны топей.

— Жаль, — помрачнел Ваэрден. — Будем выкручиваться иначе.

И он, не изволив даже попрощаться, сбежал со стены.

Тореайдра взяли сомнения в том, что этот упрямец, день за днем старавшийся превратить себя в механизм, слышит и чувствует хоть что-то.

Нет, не быть такому Хранителем. Нужно срочно что-то делать.

* * *

— Госпожа, — девица вынырнула из ночного мрака, как алден из Червоточины и поймала бредущую Лемпайрейн за руку. Ифенхи дернулась было огрызнуться на нахалку, но почуяла в ней страх и сдержалась. — Госпожа, вы можете помочь господину Волку?

Рейн едва не рыкнула. Да что ж за напасть такая?! И часа не прошло, как отец приказал ей, ни больше ни меньше, ночевать исключительно в одной постели с этим ходячим недоразумением. А тут еще эта! Но такой предлог явиться все же лучше, чем ничего — может быть, ее пошлют вон не сразу.

— Что случилось на этот раз? — со вздохом спросила ифенхи.

— Он уже которую ночь не спит и мучается кошмарами, госпожа.

Женщина вздохнула и махнула рукой.

— Пошли.

Снег смачно захрустел под ее сапогами, когда она зашагала в сторону флигеля. Вокруг горели костры и мерно гудели мужские голоса — гарнизон крепости честно старался наладить отношения с недавно явившимися ифенху. В сухом морозном воздухе клубился дым, смешанный с горячим паром сотен дыханий, гомон разговоров колебался и убаюкивал. Десятилетиями копившаяся в этих стенах ненависть постепенно рассеивалась, уступая место чему-то новому, еще не обретшему названия и определения. Они еще долго будут настороженно присматриваться друг к другу, но первый лед отчуждения уже сломался.

Может быть, у Ваэрдена и впрямь получится то, что он задумал?

Свет в окнах флигеля, как всегда, не горел — зверь его не жаловал, довольствуясь отблесками со двора. Рейн задумчиво застыла на крыльце, не решаясь ни постучать, ни войти просто так. Он ее наверняка слышит, и наверняка не рад приходу. А отступать некуда, иначе ей придется ночевать во дворе на снегу. Отец высказался яснее ясного — ее не пустят никуда, кроме Волкова логова. Помедлив еще немного, ифенхи все-таки толкнула незапертую дверь.

Это хорошо, что девчонка убежала к кострам. Мешать, по крайней мере, не будет.

В доме было тихо. С шипением сняв заснеженный полушубок, Рейн повесила его на крюк и огляделась. Стоило глазам привыкнуть к почти полной темноте, как проступили очертания скупой обстановки. На низком лежаке виднелся неподвижный холмик одеял. Ифенхи прислушалась — дыхание было неровным, местами судорожным. Значит, не спит. И более того, заснуть боится.

Женщина тихонько вздохнула и присела на край ложа.