Бешеный волк

На душе сделалось муторно и до того паршиво, что захотелось завыть, а ночной мрак стал густым и зловещим. Призраки чужих кошмаров со всех сторон потянули свои лапы и подступили вплотную. В каждом углу мерещились какие-то тени, в уши вползали невнятные шепотки. Рядом сипло дышал Ваэрден. Когда ко всему прочему прибавилась ноющая боль в груди, Лемпайрейн пожалела, что явилась в волчье логово.

«Стоп!» — встрепенулась она. «Я что, дитятко малое — ночных теней бояться? Это же не мой страх!»

Ифенхи повернулась на бок и, плюнув на опасность, встряхнула Ваэрдена за плечи. К ее изумлению, он не зарычал и не ударил — наоборот, мертвой хваткой вцепился в нее. Притянул к себе и прижался всем телом, мелко дрожа и не просыпаясь. Рейн хмыкнула и, набросив на него оба одеяла, обняла покрепче.

— Дурень ты мохнатый…

Впервые в жизни в ней умерло желание позабавиться с очередной игрушкой, впервые в жизни проснулось обычное сочувствие. Каким чудом выжила эта сломанная душа? Ведь вполне мог сойти с ума, превратиться в кровожадного зверя, утратив последнюю человечность. Удержался.

Зато теперь, кажется, безумие начинает понемногу подступать к нему.

Лемпайрейн перебирала седые прядки, изредка почесывала за ухом, чувствовала грудью горячее дыхание. И впервые смотрела на мужчину рядом вовсе не как на будущую жертву ее любовных чар ради угара нескольких ночей. Да, возможно, его придется заново учить еще и этому искусству… Но вряд ли это перерастет в обычную интрижку, какие частенько случаются между Темными. Она старалась не задумываться о том, что ждет их в будущем. Сейчас главное, чтобы ему перестали досаждать кошмары. Командор наверняка осадит крепость. Так что вожак стаи должен оставаться в здравом уме. Ифенхи еще раз вздохнула и устроилась поудобнее. Ей, между прочим, тоже не помешало бы выспаться.

* * *

Следующее утро оказалось громким. Лемпайрейн проснулась от полуматерного шипения и чуть не скатилась с лежанки от неожиданности. Ей стоило больших усилий остаться на месте и сохранить невозмутимое выражение лица.

— Я тебя предупреждал, чтобы ты ко мне не лезла?! — шипел возмущенный Ваэрден, приподнявшись на локтях и нависнув над женщиной. — Предупреждал или нет?!

Оскал у Бешеного Волка был откровенно звериным. Рановато для двухсот с лишним лет, когда Темный дар еще не готов менять оболочку, но кто их знает, этих Высокородных?.. Рейн передернуло. Неужели это — подступающее безумие? Неужели, он уже теряет себя?

— В таком случае, в следующий раз предупреди себя самого. Потому как ночью ты замерз настолько, что зарылся под меня сам.

Ваэрден фыркнул и встал, всем своим видом выражая недовольство. За окном уже пел рожок, созывая всех на общее построение. День обещал быть ясным и прежде, чем выйти из дома, обоим Темным следовало плотно позавтракать.

Ели молча и не глядя друг на друга. Потом так же молча разбежались каждый по своим делам. Волк отправился в который раз проверять боеготовность личного состава и приглядывать за тем, как продвигается возведение новых укреплений. С утра до поздней ночи он нещадно гонял всех без исключения мужчин, заставляя их орудовать кирками и лопатами, перетаскивать бочки с горючим маслом и редким ценным порохом. Из приказов и туманных объяснений ифенхи поняла, что Волк намерен начинить крепость опасными сюрпризами, как гуся яблоками. Ей же отводилась роль распорядительницы женской половины гарнизона.

Отцовы следопыты добросовестно прошли по всем окрестным деревням и расписали людям, что их ждет, когда нагрянет инквизиторское войско. Жить хотели все. Особенно те, кто одолел чуму и инквизиторскую зачистку. Поэтому в стенах бывшего «символа мужества Ордена» собрались не только крепкие мужчины, но и старики, женщины, дети всех возрастов. За них защитникам придется отвечать своими головами. Непривычные к ответственности за людей ифенху ходили мрачнее некуда, но отступать было поздно.

Поначалу деревенские кумушки опасливо косились на снующих туда-сюда Темных — а вдруг эти кровопийцы честных женщин в подвалы утаскивать начнут?! Потом ничего. Привыкли, оттаяли, особенно когда поняли, что орденские повесы и их собственные мужья при статных подтянутых оборотнях стесняются пить и стараются вести себя приличнее. Глядишь, скоро все хозяйство к рукам приберут, совсем осмелеют. Но покуда Рейн решительно взялась выявлять среди них целительниц, знахарок и тех, кто в случае надобности мог обиходить раненых. Ифенхи нутром чуяла, что осада может вылиться в кровавую баню.

Славная будет охота…

От Ваэрдена она старалась держаться подальше. Ифенху заметно нервничал, огрызался по любому поводу, а за невыполнение приказа мог не только на гауптвахту посадить, но и по шее съездить. Сказать слово поперек дозволялось иногда одному Разэнтьеру и только в том случае, если он на своем мнении не настаивал. Всех прочих вихрь, именуемый Бешеным Волком, посылал сразу и далеко. Крепость напоминала разворошенный пчелиный улей, из которого вот-вот вылетит обозленный рой.