Бесики

— Трудно вынести запах моей одежды, не правда ли? Что делать? Так бывает, когда долго сидишь в тюрьме. Начинаешь разлагаться у себя на глазах. Если буду жив, отплачу Ираклию за все мои страдания! И ведь не я один его жертва. Видишь, бог послал великому грешнику наказание: скоро всех его подданных унесёт чума!

— И впрямь постиг нас гнев божий! — горько вздохнул Бесики и посмотрел в сторону Тбилиси, словно желая ещё раз увидеть любимый город.

Но Тбилиси был скрыт горами. Справа поблёскивало покрытое рябью Кумисское озеро, за ним виднелись зелёные склоны Шавнабады, ещё не выжженные летним зноем.

До селения Кумиси было недалеко. Там беглецы рассчитывали достать лошадей. По дороге Александр Амилахвари рассказал Бесики обо всём, что он перенёс, и поделился с ним своими намерениями. Он собирался ехать в Россию вместе с Чоглоковым, который со свойственным ему легкомыслием обещал представить беглеца императрице. Амилахвари со своей стороны обещал довезти Чоглокова и Дегралье до Петербурга за свой счёт и оказать им покровительство, в случае если коменданты Моздока или Кизляра захотят арестовать их по приказу Тотлебена.

«Вот уж действительно — мертвец мертвеца обещался дотащить до могилы!» — мелькнуло в голове у Бесики.

— Как же ты жил после изгнания отца? — спросил Александр Бесики.

Узнав, что Анна-ханум приютила юношу у себя, а Ираклий назначил его своим секретарём, Амилахвари ядовито улыбнулся:

— Какова лисица! С виду как будто сделал одолжение вдове своего отца, а на самом деле попросту завёл у неё в доме своего соглядатая! Знаешь, что я тебе посоветую, юноша? Ты Анну-ханум предать не захочешь, а, живя по совести, Ираклию не угодишь. Он сгноит тебя в тюрьме или отрубит тебе голову. Видишь, что он сделал с этими русскими офицерами? Лучше уйди от него и поезжай с нами. Я тебя довезу до Москвы, сдам отцу, а там поступай как знаешь.

Бесики поблагодарил его, но от предложения отказался.

В Кумиси Александр вернул Бесики его клячу и вместе с русскими офицерами пошёл по дворам искать лошадей. Бесики попрощался со спутниками и погнал своего одра по Дманисской дороге.

Замок Дманиси около ста лет тому назад достался в наследство деду Димитрия, Каплану Орбелиани, который восстановил разрушенные стены, а внутри замка поставил каменный жилой дом. Наследники Каплана снова забросили Дманиси, и постройки опять пришли в плачевный вид. Замку угрожало полное разрушение, но тут Димитрий Орбелиани, по настойчивой просьбе Анны, ещё раз восстановил его. Анна, которая сама руководила работами, потом проводила здесь каждое лето. В последние годы из-за болезни мужа она вновь забросила этот чудесный, тихий уголок. Управляющий докладывал ей, что Дманисский замок находится в порядке, но, приехав туда, ока застала полное запустение. Крепостная стража совершенно разорила замок. Дом был завален мусором, двери сняты с петель и превращены в лежаки, окна выбиты, перила балконов и потолочные балки пошли на дрова.

Анна пришла в ужас, увидев, во что превратили её любимый уголок. Она срочно послала человека в Тандзию за управляющим, но тот сказался больным и не явился к разгневанной госпоже. Анна была вынуждена сама взяться за дело. Вызвав крестьян из соседних деревень, она поручила им привести замковые постройки в жилой вид. Рабочие разобрали в Дманиси несколько брошенных хороших домов, и весь материал, сохранившийся в них, — балки, бревна, двери и оконные рамы, столбы и перила — свезли в замок. Часть добытого леса была распилена на доски, часть пошла на балки и столбы. Через неделю дом принял жилой вид. Анну огорчало только то, что в окнах вместо стёкол была вощёная бумага. Стёкла в те времена можно было достать только в Тбилиси или в Телави, но в первом свирепствовала чума, а до второго было слишком далеко, так что о покупке оконных стёкол и думать не приходилось.

Двухэтажный дом Анны состоял всего из трёх комнат. Одна из них, самая большая, занимала весь нижний этаж — в ней был огромный камин, и она служила кухней и столовой. В верхнем этаже было две комнаты — в одной лежал Димитрий, другую занимала Анна и её служанка Гульвардис. Слуги жили в комнатках крепостных башен. Лишь одну башню никто не занимал — до-ступ в неё был воспрещён не только слугам, но и крепостной страже. В этой башне было три комнаты одна над другой; кроме дверей, она имела два тайных хода. Один проходил внутри крепостной стены и соединял башню с домом, другой был пробит в скале и выходил к берегу реки Машаверы. Анна приказала тщательно отремонтировать башню, комнату среднего этажа устлать коврами и внести туда оба хурджина Бесики. Потом она приказала крестьянам привезти в замок запас провизии и дров и стала спокойно ожидать приезда Бесики.

А тот всё не приезжал.