Бесики

Такой ответ настолько разозлил Тотлебена, что он отдал приказ немедленно штурмовать крепость. Но это кончилось неудачей, и такого позорного поражения он никогда ещё не терпел.

Тем временем Соломон, получив известие, что князь Дадиани напал на Имеретию, покинул Тотлебена. После неудачного штурма генерал решил обложить крепость, чтобы голодом принудить гарнизон к сдаче.

Но и тут его ждала неудача. У него самого не хватило запаса хлеба. Русским солдатам не шло впрок местное «гоми», а от фруктов они стали болеть кровавым поносом, и если бы Тотлебен вовремя не снял осады, отряд его либо вымер, либо был бы взят в плен.

Тотлебен вернулся со своим войском в Душети. Из Кизляра он получил известие об отправке к нему дополнительных войск небольшими партиями и, несколько успокоившись, сообщил Ираклию:

«Я обосновался в Душети. Надеюсь, что вы пожалуете ко мне на совещание и мы совместно разработаем план наших будущих действий».

Но прошла зима, наступила весна 1770 года, а Ираклий не показывался.

Тотлебен тоже не двигался с места. Это значило бы уступить Ираклию. И хотя начальник Кавказской линии генерал Медем советовал Тотлебену ехать в Тбилиси к Ираклию, генерал упрямо продолжал сидеть в Душети.

Василий Петрович Лопухин, заместитель Моуравова, сообщил ему из Тбилиси: «Ираклий с войском направился в неопределённом направлении, не то в сторону Ганджи, не то Нахичевани, а насчёт приезда к вам он ничего не говорил».

Между тем к Тотлебену стали постепенно прибывать из Моздока пополнения. Надо было размещать солдат. В Душети же не было помещений для большого воинского постоя. Пришлось рыть землянки. Снабжение войска становилось всё затруднительнее. Обещанные Ираклием провиант и фураж поступали с большим запозданием. По этому поводу Тотлебен неоднократно писал в Тбилиси Моуравову, но ответ получал один и тот же: Ираклия нет в Тбилиси, а ждут его распоряжений.

Тотлебен вынужден был за деньги приобретать на рынке продукты и фураж. А душетские купцы вздули цены на продукты, запрашивали за пятикопеечный товар десять рублей.

Хорошо ещё, что вскорости прибыл грузинский караван, доставивший Тотлебену достаточное количество продуктов, иначе его войску грозил бы настоящий голод. Это царевич Георгий послал русскому войску несколько сот ароб муки и тысячу пятьсот голов скота.

Дело со снабжением постепенно наладилось, и Тотлебен мог спокойно класть себе в карман деньги, полагавшиеся на содержание войсковых частей.

Приближалось время похода. Поля зазеленели, и половодье пошло на убыль.

Царь Соломон из Имеретии ежедневно посылал гонцов. Им было всё подготовлено для штурма Кутаисской, Багдадской и Шорапанской крепостей, в которых находились турецкие гарнизоны, и он ждал только приезда Тотлебена. Но Тотлебен не мог двинуться в Имеретию. Ахалцихский паша собрал войско и перерезал ему путь. Надо было сперва нанести поражение ахалцихскому паше, а затем уже идти на соединение с царём Соломоном.

Во время учебного марша казаки задержали подозрительного турка. Его пытали, и он сознался, что был послан ахалцихским пашой разведать о русском войске. По его словам, паша собрал бесчисленное количество воинов, но сказать точно, сколько их было, пленник не мог: то говорил сто тысяч, то — десять тысяч. Тотлебен впал в раздумье. Ираклий не появлялся и ничего не сообщал о себе. Генерал решил действовать независимо от него.

В полдень он вызвал офицеров и приказал вывести войско на парад.

Надел мундир, треуголку и начал искать зеркало.

Но в этой стране зеркала были редкостью: их привозили из России.

Генерал достал из несессера маленькое зеркальце и посмотрелся в него. Высокий султан треуголки медленно покачивался. Генерал бросил на тахту зеркальце и спустился во двор.

Адъютанты ждали его у осёдланных коней.

Он ловко сел на своего скакуна. Генерал был хорошим кавалеристом.

Как раз в этот момент во двор влетел на взмыленном коне всадник в чохе, соскочил с лошади и протянул Тотлебену свиток.

— Кто прислал? — спросил Тотлебен через переводчика.

— От царя Ираклия, — ответил гонец, вытирая пот со лба.

— А-а… Зер гут! — пробасил Тотлебен и развернул послание.

Письмо было написано по-немецки.

Ираклий просил Тотлебена немедленно двинуть войско к Сурами, где им следует встретиться десятого апреля.

Генерала, истомлённого ожиданием, обрадовало письмо Ираклия. Раз для встречи было назначено Сурами, а не Тбилиси, значит, этот гордый царь пока что считал Тотлебена равным себе.

Теперь надо было только первым прибыть в Сурами, и тогда выйдет так, что не Тотлебен прибыл к царю, а царь к Тотлебену.

Отменив парад, генерал отдал приказ войску — через час покинуть Душети.

Где-то близко, совсем над ухом, пропел петух.