Бесики

Ираклий ураганом носился по полю со своей свитой и если замечал, что где-либо грузинам приходилось туго, спешил на помощь. Достаточно было одного его появления, чтобы воины, воспрянув духом, осиливали противников.

Бой уже подходил к концу. Ираклий придержал коня на возвышенности и оглядел поле сражения.

Турки были прижаты грузинскими отрядами к Куре, мост через которую обрушился. Только в одном месте, где отряд Иасэ Эристави должен был соединиться с отрядом Левана, оставалась лазейка, которую могли использовать турки. Там тянулась узкая ложбинка, через неё враг мог выскользнуть из окружения и зайти в тыл грузинам.

Ираклий подозвал своего лекаря Турманидзе и приказал:

— Иване, скачи немедленно к царевичу Георгию и скажи, чтобы он быстро занял ложбинку и оттуда атаковал врага. Пусть забирает всех и оставит обоз без охраны! — крикнул ему вдогонку Ираклий.

Иване с трудом нашёл отряд Георгия, расположенный в роще.

Царевич, полулёжа на бурке, спокойно завтракал со своей свитой.

Это зрелище поразило Иване. Он предполагал найти отряд Георгия в полной боевой готовности, а между тем и царевич и его свита благодушествовали, словно всё, что происходило на поле боя, вовсе их не касалось.

— Царевич, разве допустимо сейчас такое времяпрепровождение? — воскликнул Иване.

— Какие вести, Иване, что скажешь? — лениво спросил Георгий.

— Царь приказал вам немедленно выступить.

— А что случилось?

— Об этом сообщу по дороге.

— А если расскажешь тут, обидишь бога? — ответил Георгий. — Слезай с коня!

— Разве время теперь спорить? — настойчиво повторил Иване и обратился к воинам: — Эй, ребята! На коней!

Воины кинулись к лошадям, но, видя, что ни царевич, ни его свита не трогаются с места, стали мяться и в недоумении переглядываться.

Георгий, нахмурившись, взглянул на Иване, недовольный тем, что Иване без его разрешения приказал воинам садиться на коней.

— Да сойди с коня, не слышишь? — снова обратился к посланцу Георгий. — Ведь ты передал мне поручение царя, ну и достаточно. Садись, выпей вина, позавтракай. Остальное — моё дело. Царевич приглашает тебя на трапезу, а ты отказываешься!

Георгию хотелось разузнать у Иване, действительно ли царь находится в таком затруднительном положении, что принуждён ввести в бой даже обозную охрану.

— Не могу и не смею, царевич, — ответил Иване. — Я должен немедленно вернуться. Царский приказ я вам передал, теперь поступайте как хотите…

— Вот тоже, вояка, — заметил Георгий. — У лекаря своё ремесло, какое тебе дело до войны?

Иване ничего не ответил, натянул поводья и помчался обратно.

Георгий проводил его ленивым взглядом и приказал пареши:

— Налей мне рог, надо выпить за упокой души Иване.

Свита подобострастно захихикала.

Воины некоторое время потоптались на месте, но, не дождавшись распоряжения царевича, разошлись и стали балагурить.

Дольше ждать было невозможно. Отряд Георгия запаздывал, и Ираклий не знал, кого послать закрыть дорогу на ложбинке. Тут он вспомнил о казаках Моуравова, находившихся в засаде в трёхстах шагах от него.

Ираклий сам поскакал к ним и ещё издали крикнул Моуравову:

— Антон, мне нужна помощь твоих казаков.

— Готов служить тебе, государь, — ответил Моуравов и крикнул казакам: — А ну, молодцы, с богом — в бой! Следуйте за царём, он сам вас поведёт!

Казаки поскакали за царём. Ираклий как раз вовремя перехватил бежавших к ложбине турок. Первого же попавшегося ему по пути вражеского воина он разрубил пополам. Скакавшие за ним казаки опередили царя и погнали янычар обратно. Грузины окончательно замкнули врага в тесное кольцо.

Ираклий въехал на пригорок. Одним взглядом оценив создавшееся положение, царь осадил коня и спокойно сказал:

— Конец туркам!

Грузины уже не сражались, а наотмашь рубили растерявшихся турок. Лишь кое-где отчаянно защищались небольшие группы неприятельских всадников.

Сражение кончилось. Только на берегу Куры, в камышах, ещё виднелись грузинские воины, преследовавшие немногих уцелевших турок.

Одни воины, спешившись, собирали трофеи, другие ловили коней, некоторые несли царю отсечённые головы вражеских сардаров.

Худиа-борчалинец принёс отсечённую голову Супфав-хана, спустя некоторое время Абай Битураули бросил к ногам царя голову владетеля двух княжеств — Гола-паши; вскоре к этим головам прибавились отсечённые головы бегларбега Эмина Калым-бека, Киским-бека, Баш-аги и Баш-дели, таскарийского бека Мусалим-Рача и других.

Утомлённый Давид подошёл к царю и поздравил его с победой. Ираклий обнял Давида.

— Это я должен поздравить тебя, а не ты меня.

Подъехал к царю и Бесики, вынул из-за пазухи свиток и протянул Ираклию. Сначала Ираклий не догадался, что это за бумага, но потом, вспомнив, улыбнулся.

— Счастливая у тебя рука, сын мой, — сказал Ираклий Бесики и спрятал бумагу во внутренний карман. — Теперь я вправе вновь облечься в царские одежды.

Пареши сейчас же принесли халат, и сардары надели его на Ираклия.

На сбор добычи и оружия понадобилось больше времени, чем на сражение, которое продолжалось не более двух часов.