Бесёнок по имени Ларни

– Н-нет, вроде! – неуверенно ответила Ларни и тут же оказалась стиснутой в медвежьих объятьях, от которых внутри неё даже что-то хрустнуло и отдалось болью.

Но какая сладкая была эта боль! Стефан, словно безумный покрывал поцелуями её лицо, шею, руки, и девушка вдруг почувствовала, что её сознание куда-то уплывает… Наверное, в страну блаженства!

Вечером они опять сидели у костра, на сей раз под одним плащом, а над огнём аппетитно шкворчал кабаний окорок.

– Я думал, ты мне не простишь того, что у нас было с Сато, – говорил Стефан, всё ещё косясь на девушку с опаской.

– Я? Я не прощу тебя? Вот глупый! Да я бесконечно благодарна ей за то, что она берегла и хранила тебя всё это время. А, что до всего остального… Хм-м, вроде в тебе ничего такого не изменилось. Кажется, всё на месте и даже стало лучше с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Вот если бы чего-то не хватало, тогда другое дело! Тогда я, возможно, потребовала бы возместить убытки. А так… мне жаль, что наше знакомство с этой девушкой было таким коротким. Мне бы хотелось сойтись с ней поближе, обсудить многое, что касается нас, женщин, ну и тебя тоже. Ведь она знает тебя с такой стороны, с которой я ещё совершенно не знаю. Не думай только, что я совсем не ревнива! Конечно я вне себя от того, что ты завёл себе подружку без моего ведома. Вот что! В наказание за то, что ты сделал, расскажешь мне, как у вас всё это было. С подробностями!

Стефан от такого требования покраснел до корней волос и долго отнекивался, но Ларни переубедить было невозможно и он, в конце концов, сдался.

Сначала его рассказ был нестройным и сбивчивым, но через некоторое время он успокоился и даже вошёл во вкус, отдаваясь воспоминаниям о недавнем времени. К тому же Ларни постоянно переспрашивала его о чём-то, уточняла и всё требовала подробностей, будто такие разговоры были для неё делом привычным и вполне нормальным.

Стефан вдруг обнаружил, что ему самому интересно всё это с ней обсуждать, а от давешнего стеснения уже мало что осталось. Наконец, он дошёл до последнего послания, оставленного ему Сато в мраморной книге, на мраморном пюпитре, тогда на берегу озера, возле оседающей горы.

Когда он закончил, Ларни надолго замолчала, обдумывая всё услышанное. Стефан некоторое время ждал продолжения её расспросов, а потом решил пошутить.

– А теперь, – сказал он, – раз я был с тобой так откровенен, ты тоже расскажи о том, что у вас было с этой девушкой – Кейни и… с троллями?

Ларни шутки не приняла. Она искоса поглядела не него снизу вверх, улыбнулась странной улыбкой и кивнула.

Её рассказ сначала шокировал Стефана больше чем повествование о его собственных приключениях. Ларни, похоже, сама забыла, где она и с кем, и предавалась воспоминаниям мечтательно, изысканно, без тени стыда, уделяя должное внимание подробностям.

Слушая о вещах и событиях, которые люди зашоренные тупым представлением о "незыблемых" моральных устоях, как правило, стараются скрыть, Стефан вдруг понял, что не ощущает ни капли ревности, не осуждает подругу, а испытывает перед ней, какое-то странное восхищение! Узнай он сейчас, что она была любовницей троллей, он принял бы и это, а его любовь к Ларни не претерпела бы никаких изменений. Новость о том, что девушка так и не стала на самом деле "второй герлой семи братьев", не наполнила его дополнительной радостью. Он как-то пропустил это сообщение мимо ушей. Стефан поймал себя на том, что испытывает лишь нежность после рассказа Ларни и только крепче прижал её к себе.

Когда Ларни закончила, Стефан не сразу это понял, а поняв, немного растерялся. Он почувствовал, что возбуждён до крайности, но что ему следовало делать дальше, не понимал, так-как не всё ещё между ними было выяснено.

– Ну что, теперь может, поедим? – спросил он неуверенно.

– После, – сказала Ларни, глядя ему в глаза с выражением, живо напомнившим Сато.

– После?

Руки девушки легли ему на плечи, а сама она переместилась к любимому на колени. Стефан понял, но поверить всё ещё не мог. Это было совсем иное, чем то, что происходило между ним и Сато. Это было…

– Помнишь, – прошептали девичьи губы в самое его ухо, – что написала тебе эта умница, твоя подружка в прощальном послании? Я всё запомнила! "Каждый раз, когда вы решите отложить свою близость на потом, это будет драгоценность, потерянная навсегда, и никто не знает, когда это может случиться в последний раз!" Так вот – я не хочу терять ни одного раза!

Недалеко от их костра, уютно мерцающего в темноте, на поляне, где недавно произошла смертельная схватка с диким кабаном, две огромные чёрные собаки наслаждались его сочной, хорошо откормленной плотью. Окружающий мрак совершенно не смущал их, ведь превосходный нюх и слух могли рассказать им больше чем глаза, даже если бы сейчас был день и светило солнце.