Бесхвостые поросята

Но нет! Марсель не умер! Она съедает одну, вторую, третью булочку! Ей стыдно, но она очень проголодалась. Четыре булочки! Читает статью. И сразу понимает, что она написана не им. Она прекрасно знает особенности его стиля; присущие ему словечки и обороты… Она знает также, что журналисты охотно оказывают друг другу, разумеется, взаимообразно, подобные услуги…

— Слушай, будь другом, напиши сегодня за меня статью и отправь в редакцию…

Поднимается к себе. Ивет почти осушила бутылку коньяка. Жермена всегда подозревала ее в пристрастии к спиртному. Она допивает остатки. Вытягивается на диване, так как от усталости у нее ломит поясницу. В утренней газете не сообщалось ни о каком ограблении, или каком-либо ином происшествии, могущем иметь отношение к Марселю. Но это ничего не значит… Она устыдится этого еще больше, чем давешнего аппетита, но она засыпает.

Десять часов. Звонка по-прежнему нет. Через полчаса на больших бульварах, снабжаемых первыми, начнут продавать дневной выпуск. Она одевается. Хотя она выпила лишь то, что оставалось на донышке, чтобы немного расслабиться, голова у нее словно деревянная, как после настоящей оргии. Вспоминает Ивет, выпившей три четверти бутылки… В сумочке у нее всего около сотни франков. Тем хуже! Останавливает такси! Покупает дневной выпуск. Ноги у нее словно ватные, голова деревянная, и это воскрешает в памяти одно воспоминание. Не так давно она немного перепила, будучи с Марселем в гостях у…

Заходит в кафе Мазарен, усаживается за столик — и на первой же странице обнаруживает имя, которое только что тщетно пыталась вспомнить:

Попытка ограбления у графа Нийель.

Черт побери, конечно же у графа и маленькой графини, как ее называют, поскольку она прехорошенькая и подвижная, как чертенок! Пара, интересующаяся всем на свете: спортом, искусством, кино… Ничего не пропускающая и часто устраивающая приемы в своей квартире на проспекте Иен. Однажды они были у них с Марселем. Тогда там собралось по меньшей мере человек триста: журналисты, актеры и актрисы, известные врачи и адвокаты. Была ужасная сутолока.

— Смотри-ка, — заметил тогда Марсель, — у них несколько чудных Ренуаров розового периода…

Она в тот вечер почти ничего не видела. Было слишком многолюдно. В руки им без конца совали бокалы с шампанским или с виски. Дом, где любят выпить…

Вот что она всю ночь силилась вспомнить: прием у графа и графини Нийель. Они ведь не пропускают ни одного матча по боксу, ни одной премьеры в театре или кино… И эта маленькая сумасбродная графиня…

Странная попытка ограбления, едва не закончившаяся трагически, была совершена этой ночью в квартире графа и графини Нийель, хорошо известных всему Парижу, в то время как они присутствовали в зале Ваграм. Одна деталь, обнаружившаяся позже, позволяет предположить, так сказать, случайность этой попытки. Дело в том, что графиня Нийель, возвратившись домой в два часа ночи, обнаружила, что потеряла ключи от квартиры, находившиеся у нее в сумочке.

Между тем неизвестный….

К щекам Жермены постепенно стала приливать до этого отхлынувшая кровь.

… проникший в квартиру, воспользовавшись ключами хозяйки, вероятнее всего, завладел ими в зале Ваграм. Ключи не могли быть похищены обычным карманником, так как сумочка снабжена секретным замком.

Маленькая Графиня, как ее называет весь Париж, вспомнила, что в зале, в толчее, пробираясь к своему месту, доставала из сумочки носовой платок. Выпали ли ключи в этот момент? Во всяком случае, тот, кто их подобрал, знал, с кем имеет дело, и как этот случай можно использовать. Это несколько сужает круг поисков.

Итак, около одиннадцати часов злоумышленник проникает в квартиру, которую считает пустой и которая таковой и должна была быть. По чистой случайности в ней оказывается М. Мартино, дядя графини, прибывший в тот же вечер и, устав с дороги, отказавшийся сопровождать хозяев в зал Ваграм.

Он уже спал, когда вдруг был разбужен грохотом, донесшимся из большого холла, где висят лучшие картины коллекции Нийелей. Испугавшись, что вполне естественно, М. Мартино вооружился пистолетом…

Слова и буквы прыгали перед глазами. Несмотря на нетерпение поскорее узнать конец, ей приходилось по два-три раза перечитывать одну и ту же строчку. Тем временем гарсон принес и поставил перед ней бокал с заказанным ею мандариновым ликером.

В холле, освещенном лучем карманного фонарика, — мужчина, все еще стоящий на стуле. Входит дядюшка, с пистолетом в руке. Мужчина делает прыжок, бежит в темноте к двери, ударом кулака сбивает с ног дядюшку.

М. Мартино выстрелил, как он сам утверждает, сам того не сознавая, под воздействием эмоций. Предполагается, что пуля, по чистой случайности, достигла цели, так как на ковре и на лестнице были обнаружены следы крови.

Серьезно ли ранен грабитель? Пока это неизвестно, но теперь его задержание, без сомнения — всего лишь вопрос времени, точнее, часов. М. Мартино, человек в возрасте, был вдобавок ко всему еще и слишком потрясен, чтобы с достаточной резвостью преследовать преступника