Бесконечная империя. Россия в поисках себя

Взгляд на карту мира образца 1826 г. способен повергнуть не слишком искушенного в истории «европоцентриста» в настоящий шок. Мир был настолько «независимым», каким он не стал вновь до 1970-х гг. Великобритания в Новом Свете владела только частью Канады (бывшей т. н. «Новой Францией»), полученной ею по Парижскому договору 1763 г.; в Индии она контролировала лишь относительно узкую полоску земли на берегах Бенгальского залива; в Африке главным форпостом оставалась Cape Colony, права на которую были подтверждены договором 1814 г. с Голландией; Австралия начала заселяться лишь в конце 1780-х гг.[468] Испания контролировала Мексику, Кубу и Филиппины. Франция практически перестала быть колониальной империей; даже Алжир в тот момент управлялся как «регентство» блистательной Порты[469]. Крупнейшей экономикой мира, обеспечивавшей до 40 % глобального ВВП, был Китай; Россия и островная часть Великобритании делили в «табели о рангах» вторую и третью строки[470]. Однако само по себе освобождение европейских колоний в Америках отнюдь не означало крах глобального европейского проекта; скорее, напротив, оно выступало естественным элементом прогрессирующей вестернизации — и отчасти даже «развязывало руки» метрополиям в поиске новых объектов для «освоения». После некоторого перерыва на наполеоновские войны все были готовы к новой экспансии.

Эта новая волна существенно отличалась от прежней. В XVI–XVII веках важнейшими причинами европейской колонизации были перенаселенность континента, скованного в то время феодальными порядками, и стремление к обретению дополнительных источников богатства (через эксплуатацию новых земель или использование уникальных «колониальных» товаров) (все это относится в равной степени как к западноевропейским, так и к российскому примеру). В XIX веке ситуация радикально изменилась: продвижение во внешний мир оказалось мотивировано прежде всего геополитическими соображениями и стало продолжением внутриевропейского политического противостояния. Если в XVII столетии «империи» возникали вследствие колонизации как бы сами собой (напомним, что испанские монархи не именовались императорами, только если они не были суверенами Священной Римской империи; Наполеон короновался императором почти немедленно после продажи Луизианы и сделал это в ознаменование своих европейских, а не заморских, успехов; Великобритания долгое время оставалась королевством, хотя управляла огромными заморскими владениями), то в XIX веке увлечение имперскостью стало практически самодовлеющим.

Этот момент был быстро отмечен европейскими политиками и философами: показательно, что сам термин «империализм» появился во Франции как реакция на оккупацию Алжира[471] (заметим: сама эта оккупация была практически первым случаем, когда захват заморской территории регулярной армией европейского государства предшествовал ее гражданскому освоению[472]) и затем распространился в эпоху Наполеона III, а сегодня в исторической литературе общепризнанным является различие между эпохами колонизации и империализма. Еще в начале ХХ века Дж. Гобсон, сравнивая британскую колонизацию Северной Америки с разделом европейцами Африки, отмечал: «„колонии“, которые Франция или Германия основывают сейчас в Африке и Азии, никоим образом не могут рассматриваться как „пересаживание“ французского или немецкого [образа] жизни в заморские края; нигде, даже в Алжире, они не воплощают в себе подлинно европейской цивилизации»[473], а Э. Саид дополнительно подчеркивает, что «империализм предполагает практику, теорию и методы доминирования метрополии над отдаленными территориями», тогда как, рассуждая о колониализме, мы имеем в виду прежде всего «насаждение на этих отдаленных территориях новых поселений»[474]. Иногда, однако, специалисты предпочитают говорить не столько о различении колониализма и империализма, сколько о двух (соответственно XVI–XVII и XIX–XX веков)[475] или о даже трех (XVI–XVIII веков в Америках, XVIII столетия в Азии и Океании и второй половины XIX — начала ХХ веков в Африке и отчасти Азии)[476] «волнах» колониализма, указывая на их различные исторические условия, движущие силы и результаты.