Бесконечная книга

Оба друга вернулись в пещеру. Рыцари всё ещё спали и ничего не слышали. Бастиан улегся, чрезвычайно довольный собой. Скоро вся Фантазия узнает про его великие благодеяния. Ведь он совершает их бескорыстно!

— Ну, что скажешь, Атрей? — прошептал он.

— Но чего это будет тебе стоить? — задумчиво отозвался Атрей.

Бастиан понял, что Атрей имел в виду его очередное воспоминание, но не хотел об этом думать и заснул, предвкушая радость.

Наутро он проснулся от громких восклицаний:

— Боже мой, вы только посмотрите! Даже моя кобыла смеётся!

Рыцари стояли у выхода из пещеры, Атрей с ними. Он один не смеялся.

Бастиан встал, подошёл к ним и тут увидел, что вся котловина кишит порхающими комичными существами — с крыльями как у мотыльков. Они были разряжены, как клоуны. Клетчатые, цветастые и полосатые лохмотья на них — все не по размеру: либо слишком тесные, либо слишком просторные, и всё держалось на честном слове. Перепачканы были даже крылья. Двух одинаковых не было среди них, клоунские лица размалёваны, носы картошкой, рты до ушей. На одних цилиндры, на других колпаки, у третьих торчит рыжий клок волос, четвёртые лысые. Многие сидели и висели на башне из серебряной филиграни, прыгали, раскачивались и кувыркались, что-нибудь расшатывая при этом.

Бастиан выбежал к ним.

— Эй, вы там! — закричал он снизу вверх. — Прекратите сейчас же! Вы не смеете!

Существа прекратили возню и посмотрели на него сверху вниз. Один йз них, на самой макушке, спросил:

— Что он сказал?

И другой, пониже, передал ему:

— Эта штучка тут говорит, мы не смеем.

— Почему он говорит, мы не смеем? — спросил третий.

— Потому что вы не можете так просто всё ломать! — кричал Бастиан.

— Этот тут говорит, мы не можем всё ломать, — сообщил первый клоунский мотылёк остальным.

— Нет, мы можем!

Башня раскачивалась и трещала.

— Что вы делаете! — кричал Бастиан, не зная, то ли ему сердиться, то ли смеяться, уж больно комичны были эти существа.

— Этот здесь, — повернулся первый мотылёк к своим товарищам, — спрашивает, что мы делаем.

— А что, собственно, мы делаем? — поинтересовался другой.

— Мы забавляемся! — объяснил третий.

И они понеслись, хохоча, в бешеной пляске.

— Мы забавляемся! — крикнул Бастиану первый мотылёк, чуть не захлебываясь от смеха.

— Но башня обрушится, если вы не перестанете! — кричал Бастиан.

— Этот здесь говорит, — сообщил первый мотылёк остальным, — что башня обрушится.

— Ну и что? — сказал другой. И первый крикнул вниз:

— Ну и что?

Бастиан растерялся и пока подыскивал подходящий ответ, все клоунские мотыльки закружились в хороводе, держа друг друга не за руки, а за что придётся: за ноги, за воротник, иные вверх ногами, и все хохотали, и смотреть на это без смеха было невозможно.

— Но вы не смеете этого делать! — кричал Бастиан, борясь со смехом. — Это работа ахараев!

— Этот там, — снова повернулся первый клоун к компании, — говорит, мы не смеем.

— Мы смеем всё, — закричал другой и кувыркнулся в воздухе, — мы смеем всё, что нам не запрещено. А кто нам что запретит? Ведь мы же озорники!

— Я! — ответил Бастиан.

— Этот там, — сказал первый мотылёк другим, — говорит: я!

— Как это ты? — удивились остальные. — Ты нам ничего не говорил.

— Да не я! — объяснил первый. — Этот там говорит: он.

— Почему этот там говорит «он»? — интересовались другие. — И на кого это он говорит «он»?

— Эй, на кого ты говоришь «он»? — крикнул первый.

— Я сказал не «он», — кричал Бастиан, наполовину сердясь, наполовину смеясь, — я сказал, я запрещаю вам разваливать башню!

— Он запрещает нам, — объяснил первый мотылёк остальным, — разваливать башню.

— Кто? — спросили вновь прибывшие.

— Вон та штучка там, — ответили остальные. И вновь прибывшие сказали:

— А мы не знаем этого там. Кто это такой вообще?

Первый крикнул:

— Эй, ты там! Кто ты такой вообще?

— Я не «эй, ты там»! — теперь уже по-настоящему рассердился Бастиан. — Я Бастиан Балтазар Букс и сделал из вас озорников, чтобы вы больше не страдали и не плакали. Ещё сегодня ночью вы были ахараи. Вы могли бы оказать побольше почтения вашему благодетелю!

Все клоунские мотыльки разом прекратили роиться и плясать. Они повернули взгляды к Бастиану. Воцарилась тишина.

— Что этот там сказал? — прошептал самый дальний мотылёк, но тот, что был с ним рядом, ударил его по шляпе так, что шляпа наехала тому на нос и на уши.

«Тс-с-с!» — зашипели остальные.

— Не мог бы ты ещё раз медленно и отчётливо повторить это? — попросил первый мотылёк подчеркнуто вежливо.

— Я ваш благодетель! — громко сказал Бастиан.

Сразу же после этого рой клоунских мотыльков пришел в бурное оживление, все передавали услышанное друг другу, смешавшись в один клубок и крича в ухо соседу:

— Слыхали? Видали? Понятно? Он наш блюго-датель! Его зовут Настибан Балтебукс! Нет, его зовут Буксиан Детоблагель! Чепуха, его

зовут Бастиблаг Буксидетель! Нет, Баддриан Хикс! Шлякс! Бабельтран Блеготодель! Никс! Флакс! Трюкс!

Вся компания взвихрилась от восторга. Они трясли друг другу руки, хлопали по шапкам, били по плечам и по животам, поднимая тучи пыли.

— Мы счастливчики! — орали они. — Да здравствует наш Бастидетель Сансибар Буксиблаг!