Бесконечная любовь

— Нам придется стереть наши старые удостоверения личности, Шарлотта. Вероятно, уехать из страны, чтобы быть в безопасности. Вместе, по отдельности, как угодно — старая Шарлотта и Иван, им придется уйти, если мы хотим выжить. Этот парень может сделать это для нас.

Выражение ужаса на ее лице застыло на мгновение, и я понимаю, что где-то в глубине души она верила, что я найду какой-то другой выход для нас. Что она в конце концов вернется домой. Я не думаю, что это уже решено, и что это невозможно.

Но если я не смогу каким-то образом совершить чудо, она не вернется домой. И чувство, что я подвел ее, оседает на мне, тяжесть, от которой я не могу избавиться. Уйти, начать все сначала — вот чего я всегда хотел, но у нее есть жизнь, от которой она не хотела отказываться. Может быть, она хотела потерять ее части, но не все, ни друзей, ни работу и не дом.

Я стоил ей всего этого. И все, о чем я могу думать, глядя на зарождающееся горе и шок на ее лице, — это то, что я должен найти способ вернуть ей это.

Недостаточно просто обеспечить ее безопасность. Мне нужно что-то большее. Что-то, что сможет исправить то, что я сделал.

— Нет. — Шарлотта отчаянно качает головой, прерывая ход моих мыслей. — Нет, я этого не сделаю. Я не собираюсь просто… становиться кем-то другим. Я этого не сделаю. Нам придется придумать что-то еще, Иван. Моя жизнь, все… я не могу просто так уйти от этого!

Я резко выдыхаю сквозь зубы.

— Ты не сможешь избежать Братвы, Шарлотта. Мой отец неумолим и беспощаден. Мой старший брат Лев жесток. Мои двое других братьев, будут делать то, что он скажет. Они запасные моего отца, они там, чтобы делать то, что им говорят, и следовать за Львом. В этом их цель, помимо того, чтобы напоминать Льву, что его всегда можно заменить, если он сделает что-то не так.

— Что он может… — Глаза Шарлотты сужаются, ее лоб морщится, когда она качает головой, проводя руками по волосам. — Это ужасно, Иван. Все, что ты рассказываешь мне о своей семье, ужасно. Это…

— Я знаю. — Я тяжело выдыхаю. — Поверь мне, я знаю. Я прожил с ними всю свою жизнь, и большую ее часть я провел, планируя, как мне в конце концов сбежать.

— И это… Твой побег. — Горечь пронизывает каждое слово. — Ты просто тащишь меня за собой на дно.

— Я не планировал этого. И я никогда не хотел тащить тебя за собой на дно. — Больше всего я хочу, чтобы она в это поверила. Я хочу, чтобы она поняла, что я никогда не пожертвовал бы ее безопасностью, ни за что. Я бы никогда не подверг ее такой опасности, если бы не верил, что моя семья придет за ней.

— Лучше я пойду к Брэдли. — Она протягивает руки перед собой. — Может, он защитит меня от Нейта. Он хочет, чтобы Братва исчезда. Он…

— Это больше не вариант. — Я перебиваю ее, прежде чем она успевает продолжить свой путь. — Он не поможет тебе, Шарлотта. Он захочет получить от тебя информацию, которой у тебя нет, он ясно дал это понять сегодня, когда мы с ним встретились. Он, вероятно, вернет тебя Нейту. Очевидно, у них есть какое-то соглашение. Он может угрожать тебе всякими вещами, чтобы попытаться заставить тебя рассказать ему то, что, по его мнению, ты знаешь. Он может даже не заботиться о том, чтобы поместить тебя в программу защиты свидетелей. А если он это сделает…

— Разве ты не этого хотел? — Требует она, ее голос слегка надломился, и я провожу рукой по волосам.

— Я ничего из этого не хотел, Шарлотта. Но да, я думал, что Брэдли — лучший вариант. Я думал, что он поможет тебе, спасет тебя. Но очевидно, что ему наплевать. Так что даже если они поместят тебя в программу защиты свидетелей, я больше не уверен, что этого достаточно, чтобы помешать моим братьям добраться до тебя. Шарлотта, ты не хочешь знать, что Лев сделает с тобой… — У меня есть некоторые соображения. — Она обрывает меня, вскакивая с кровати и начиная ходить взад-вперед.

— И что? Теперь я завишу от тебя. Я поеду с тобой в Вегас, где какой-то мужчина, которому, как ты говоришь, мы можем доверять, но которого я не знаю, достанет нам новые, фальшивые удостоверения личности, а потом… — Она разводит руками. — Мы уедем в закат? Это будет нашем началом прекрасной дружбы? — Сарказм в ее голосе, капающий с каждого слова, вгрызается в меня, как кислота в кожу. — Я не верю в это, Иван. Я не верю, что ты хотел, чтобы Брэдли мне помог. Я не верю, что все это было какой-то огромной ошибкой с твоей стороны, что ты не хотел этого с самого начала! И что это не то, что ты всегда хотел, чтобы произошло…

Я вскакиваю со стула, мой гнев растет, чтобы встретиться с ее гневом. Я подавлял его весь день, в течение одного из самых длинных дней, которые я могу вспомнить за последнее время, говоря себе, что я заслуживаю каждого резкого слова, каждого гневного замечания, каждого холодного плеча. И черт, я знаю, что это так. Но в то же время она обвиняет меня в вещах, которые не являются правдой. И это бесит меня, потому что, видит бог, я сделал достаточно плохого, чтобы она могла злиться на меня, но ей не нужно злиться на меня за то, чего я не делал.