Бесконечная суббота (СИ)

- Ну, что, Еремеич, не привык по три раза проживать один и тот же день? - сам себе пожаловался он. - И что самое интересное, жрать-то хочется каждый раз заново. Так никакой зарплаты не хватит.

Он выудил откуда-то из глубин холодильника три сиротливых помидора и сыр и развернулся к детям - помидоры в одной руке, сыр в другой:

- Мне это не нравится. Прошу внести поправку, доработать один организационный момент и зациклить всё не наобум, а в день зарплаты.

- Паяц, - сказала девочка.

- Не хамите, - парировал Еремеев, - не на базаре.

Он только-только успел засыпать в кипяток пельмени, как в дверь снова позвонили. Еремеев на мгновение замер, посмотрел исподлобья на сидящих в кухне детей и решил не открывать.

Звонили долго. Пельмени успели довариться, и он даже успел разложить их тремя равными горками на трёх тарелках, когда звонок затих. Потом дети ели и молчали, и Еремеев ел и молчал.

Визг из подъезда раздался, когда он уже мыл тарелку. Визг был женский, истошный, и Еремеев каким-то десятым чувством понял, что это виноват он. Тарелка выскользнула у него из рук, звякнула о раковину и разбилась.

Он вытер о штаны мокрые руки, подумал немного в прихожей, на всякий случай надел куртку и открыл дверь. ОНО лежало на площадке - огромное, как свернувшийся калачиком чёрный волосатый мамонт, и вниз, между пролётами, свешивалась не поместившаяся на лестничной площадке большая когтистая лапа.

Существо обернулось на звук открываемой двери, и из длинной шерсти на Еремеева уставился большой оранжевый драконий глаз. Хотя нет, очень маленький драконий глаз, если сравнивать с виденным тогда, в парке за Подлесной.

Визжали снизу.

Еремеев рывком закрыл дверь и прижался к дверному глазку. Дракончик на лестничной площадке развернулся кое-как, как кошка в коробке из-под печенья, и оказался мордой у Еремеевской двери. Он задумчиво обнюхал напольный коврик и ткнул мохнатым лбом в дверной косяк. Дверь вздрогнула и отозвалась звонком: "Баззздзззз!".

Еремеев обернулся. Мальчик с девочкой снова стояли у него за спиной.

- Драконы - это стражи между мирами, - громко, чтобы перекричать звонок, сказала Лялька.

Еремеев пожевал щетину, отросшую за эти три дня на его нижней губе, сглотнул комок и снова открыл дверь. Голова дракончика шумно ввалилась в его маленький коридор, больно дав ему прямо под дых так, что он отлетел к стене, и сказала:

- Хррр!

- Ну, и? - храбро осведомился Еремеев. - Что надо?

Голова моргнула, большие янтарные глаза скосились на человека.

- Так, - сказал Ромка. - Идти надо.

И махнул рукой, прогоняя из коридора драконью голову, как лошадь из тесной конюшни:

- Хэй!

Голова двинулась назад, освобождая тесный коридорчик, и стало видно, что там, сразу за входной дверью, где ещё вот-вот только что была площадка между лестничными пролётами, теперь идёт густой белый снег. Дракон попятился, развернулся, как застрявшая в узком лазе чёрная крыса, и посеменил между заиндевелых куполообразных строений.

Еремеев беспомощно оглянулся назад, но и там тоже, прямо из ниоткуда вплывали в пустую потемневшую кухню кружевные белые хлопья.

- Я... - начал было он, но махнул рукой, сдался и вышел в снегопад.

***

- Бобровый мыс... - ахнула Лялька.

- Бобровый мыс, - хмуро согласился Ромка.

Бобровый мыс не был похож ни на один из знакомых Еремееву городов. Он был похож на светлый сосновый бор, где между гигантских корабельных сосен и засыпанных снегом витражных куполов тут и там уходили в небо из земли тонкие стальные ажурные конструкции непонятного назначения.

Еремеев шёл вперёд молча, засунув окоченевшие руки в набитые бесполезными квитанциями карманы, и думал о том, что путешественник из него никакой, супергерой ещё хуже, и что единственное, что в последнее время получается у него хорошо, - это обалдевать.

- Странно, - сказал наконец Ромка. - Нет никого. И птиц не слышно..

- На таком морозе из птиц уцелеют разве что только пингвины, - стуча зубами, пошутил Еремеев. - Погреться-то есть где?

- Во всяком случае, ещё недавно было, - еле слышно сказала Лялька. - Надо найти когонибудь.

Она кивнула Еремееву: нам туда, и нырнула в сторону, под куполообразный витраж.

Под куполом оказалось светло и разноцветно. Пустой пологий эскалатор вёл вниз, дети прыгнули на него без раздумий, и Еремеев поехал за ними, потому что решил, что раз уж так, то вряд ли там, на другом конце, его ждёт Минотавр - максимум мелкие неприятности.

Эскалатор долго шелестел вниз, и проплывающие мимо фрески с изображением людей и драконов напоминали Еремееву внутренности египетских пирамид. С каждым десятком метров нарисованных людей становилось всё меньше, нарисованных драконов всё больше, и он подумал, что, ей богу, не удивился бы, случись первому встречному быть мало похожим на человека.

Однако внизу тоже никого не оказалось. Эскалатор привёз их в огромный пустынный холл, похожий на заброшенный подземный паркинг, только с множеством прозрачных арок и переходов.

Ромка спрыгнул с уходящего в пол эскалатора и замер в недоумении.