Бесконечная суббота (СИ)

Гусеница замешкалась, принюхалась к чему-то и толкнула незаметную дверь.

- Входите.

Помещение за дверью было точно такое же, как и предыдущее - маленькое, с низким потрескавшимся потолком и забранным решёткой окном. У окна точно так же стоял обычный письменный стол, а в одном из углов на маленькой табуретке сидела особа в сером. Очки с толстыми стёклами, крупные передние зубы и эта серость делали её настолько похожей на предыдущего безумного кролика, что Еремеев даже подумал, а не вернулись ли они каким-то неведомым путём обратно. На коленях у неё лежала большая стопка бумаги, и она с таким остервенением что-то строчила, что Еремеев не удержался.

- Бог в помощь, - выдал он. И смущённо кашлянул.

"Гусеница" хмыкнула, протиснулась между письменным столом и стеной и не очень похоже изобразила сидящего за столом конторского служащего.

- Садитесь, - кивнула она Еремееву.

Еремеев огляделся и сел на стоящую у окна скамью. За окном протарахтело нечто, напоминающее электричку, только сплошное, круглобокое и с ажурным сетчатым гребнем по всей длине.

- Видите ли, потребность в существах, понимающих происходящее, всегда велика.

- Я понимаю, - сказал Еремеев.

- Это более, чем славно, - согласилась "гусеница". Она постучала по столу костяшками хитиновых пальцев. - Потому что у нас тут возникла небольшая проблемка, связанная с непониманием.

Еремеев облизал пересохшие губы.

- Да не волнуйтесь вы так, - "гусеница" вытянулась вверх и через стол наклонилась прямо к его лицу. - Сразу вас никто не сожрёт.

И широко улыбнулась беззубым ртом.

Сидящая в углу кроликоподобная особа вскинула голову, захихикала и бросилась протирать очки, а за окном ещё раз протарахтело нечто, теперь уже в обратном направлении.

- Шикарное место, - сказал Еремеев, брезгливо отклоняясь назад от хитиновой головы "гусеницы" и выглядывая в окно. - Но шумное.

Конечно, никакой железной дороги там не было, была всё та же худосочная закатная роща и протоптанная через неё широкая грунтовая дорога, воздух над которой дрожал и плавился от жары.

- Шумное, - согласилась "сороконожка". Глазки её мигнули. - Как и всякое перепутье.

Она подтянулась, тяжело перелезла прямо через стол и доверительно устроилась рядом с Еремеевым на скамье. Еремеев, никогда до этого брезгливостью не страдавший, инстинктивно подвинулся и оттянул ворот рубашки, пытаясь справиться с дурнотой.

- Знаете... - печально наблюдая за его манёврами, вздохнула "сороконожка". - Всё до безобразия просто. Сегодня утром юный понтифик пропал при весьма странных обстоятельствах.

- Сегодня вообще было странное утро, - заметил Еремеев.

- Странное, - согласилась "сороконожка". - И мы хотим помощи.

- От меня?

- От кого-нибудь, кто окажется в состоянии. Мальчика надо найти, пока с ним ничего не случилось.

Мания величия, подумал Еремеев, вызванная галлюцинациями, или галлюцинации, вызванные манией величия, так что первым официальным учреждением по "возвращении" как пить дать будет психоневрологический диспансер.

- Меня зовут, когда требуется установить подлинность свидетельств, - развела лапками "гусеница". - И она была установлена. Младший сын короля традиционно назначается главным духовным лицом. Три дня назад у короля родился сын, и к нему, как к младшему, перешли все права и обязанности его старшего брата. А сегодня утром он пропал. Такое в истории случается не впервые. Но в этот раз есть... Есть определённые сложности. Старшему брату пропавшего понтифика всего три года, и он не мог организовать похищение младшего в силу своего малолетства. Кроме того, старший сын короля тоже пропал. А страна без понтифика может впасть в мятежи и междоусобицы.

"Гусеница" вздохнула.

- Три дня назад, в тот день, когда младший из пропавших детей родился, королю был явлен странный знак. Он видел сон о грядущих переменах, и перемены эти впечатывались фиолетовыми письменами, как синяками, на телах обоих его сыновей.

- Неприятный сон, - заметил Еремеев.

- Королям вообще редко снятся приятные сны.

- А до рождения своего старшего сына понтификом был сам король, - не столько спросил, сколько констатировал факт Еремеев.

На улице за окном снова что-то вспыхнуло, прогрохотало, и испуганно вытаращившийся в окно Еремеев успел заметить промелькнувшую за решёткой большую белую тень.

- Король, - грустно согласилась "сороконожка", прислушалась к чему-то неслышимому и заёрзала. - Знаете, тут вот выяснилось, что мне необходимо покинуть вас. Дела. Они сами расскажут вам всё остальное.

- Мир всё рассказывает сам, - тихо, словно пугаясь звука собственного голоса, сказало сидящее в углу существо, когда они остались одни, и поправило пальцем сползшие на кончик носа очки. - Если к нему хорошо присмотреться.

И неловко улыбнулось, точь-в-точь большой запуганный кролик.

- А что это за... мир? - вкрадчиво спросил Еремеев.

- Как что за мир? - удивилось существо. - Земля, конечно.

***