Бесконечная свобода

– Нет. Мозг корабля предположил, что имело место замещение виртуальных частиц при фазовом переходе, но, насколько я смог выяснить, эта версия не годится. Так или иначе, мы потащились назад к Среднему Пальцу в этих самых разоруженных истребителях «суми», и обнаружили, что там никого нет. Выяснилось, что, если сделать поправку на релятивистские эффекты, они исчезли точно тогда же, когда и наше антивещество. Мы предполагали, что нас спасло то, что мы находились вдали от Среднего Пальца. Но это случилось и здесь.

Эйнштейн разгладил свои пышные усы.

– Возможно, вы сами это устроили.

– Что-что?!

– Вы только что сами высказали аргументы в пользу такого вывода. Если две невероятные вещи случаются одновременно, они должны быть связаны между собой. Возможно, что одно явление послужило причиной другого.

– Нет. Если бы, когда толпу людей запихивают в космический корабль и начинают ускорять его, происходили невозможные вещи, это уже давно заметили бы.

– Но вы не направлялись в какое-то определенное место. А лишь в будущее.

– Я не думаю, что вселенная интересуется нашими намерениями.

Эйнштейн рассмеялся.

– Вот снова проявляется ваша система верований. Вы только что использовали слово «невозможное» для описания события, о котором доподлинно знаете, что оно случилось.

– Ты должен признать, что за этим что-то есть, – изумленно пробормотала Диана.

– Вот именно. Но другая аномалия заключается в том, что вы, парни, уцелели и находитесь здесь, тогда как все люди и тельциане исчезли. Так, может быть, это вы все устроили?

Он превратился в абсолютно голого огромного могучего сложения индейского воина – полагаю, Тимукуана – испещренного сложными татуировками и остро пахнувшего козлом.

– Можно найти и еще кое-какие аргументы в пользу такого предположения. Хотя я все равно спрошу других насчет замещения виртуальных частиц при фазовом переходе. Некоторые из наших разбираются в науке.

– Вы можете напрямую общаться с ними? Нечто вроде телепатии? – поинтересовалась Диана.

– Только в том случае, если они находятся в пределах видимости. Так я разговаривал с вашим судном. Прежде мы просто связывались друг с другом по телефону, но большая часть систем не действует. Теперь мы оставляем сообщения на Дереве.

– Мы должны сами еще раз пообщаться с Деревом, – заявил шериф. – Антарес и я.

– В первую очередь с тельцианским Деревом, – добавил индеец. – Мы можем связываться с ним, но многое там для нас непонятно.

– Боюсь, что многое окажется непонятным и для меня самого, – ответил Антарес. – Я с Цогота. Мы находимся в контакте с Землей, или были в контакте, но наши собственные культуры отдалялись одна от другой уже в течение многих столетий.

– Все равно это может оказаться полезным. – На месте богатыря-индейца появился симпатичный старичок. – Так сказать, взгляд со стороны, в квадрате. – Он сотворил синюю пачку сигарет, достал одну и сразу же закурил; она оказалась ярко-желтой и смердела еще более едко, чем самокрутка, которую он курил сначала. Я постарался припомнить все стариковские образы, какие знал, и решил, что это может быть Уолт Дисней.

– Почему так много ваших обличий относятся к двадцатому столетию? – спросил я. – Вы что, читаете наши с Мэригей мысли?

– Нет, этого я не умею. Просто я люблю это время – последний период невинности человечества перед началом Вечной войны. После этого все сильно усложнилось. – Он глубоко затянулся сигаретой и закрыл глаза, видимо, смакуя вкус. – А потом, если вас интересует мое мнение, – все стало чересчур простым. Мы, можно сказать, не теряли надежды на то, что Человек начнет управлять своей жизнью.

– Он смог прожить так долго лишь потому, что постоянно делал это, – мягко сказал шериф.

– Обитатели муравьиной кучи тоже управляют своей жизнью, – возразил «Дисней», – но с ними трудно вести содержательные беседы. – Он повернулся к Антаресу: – Вы, тельциане, сделали гораздо больше или, по крайней мере, более интересные вещи, прежде чем создали групповое сознание. Я однажды посетил Цогот как ксенобиолог и изучал вашу историю.

– Все это теперь представляет чисто академический интерес, – заметил я, – и история Человека, и история тельциан. Ни групп, ни группового сознания.

Шериф помотал головой.

– Мы снова размножимся, так же, как и вы. Большая часть замороженных яйцеклеток и спермы принадлежит Человеку.

– Вы считаете, что все остальные мертвы, – заявил «Дисней», – но нам доподлинно известно только то, что они исчезли.

– Они все находятся в большой небесной колонии нудистов, – вставил я.

– Так или иначе, мы не имеем достоверных подтверждений ни одной версии. Ваша группа находится здесь, и наша тоже. Омни на Луне, на Марсе, в находящихся в системе космических кораблях – все сообщали об исчезновении людей и тельциан, но ни один из нас, насколько известно, не исчез.

– А другие космические корабли? – поинтересовался Стивен.

– Именно потому-то я и торчу на Мысе. Их было двадцать четыре в пределах одного коллапсарного скачка от Старгейта. Два должны были возвратиться к настоящему времени. Но появились лишь беспилотные зонды с обычными сообщениями.