Бесконечная война

Они могут повторить все сначала, со свежими тремя сотнями. Мы собрали разбросанные тут и там стрелы и копья и снова заняли кольцевую оборону вокруг шлюпки. Я занялся счетом: Чарли и Диана были еще живы (Холлибоу пала жертвой своей палицы), кроме того, еще два офицера из вспомогательного персонала: Вилбер и Шидловска. Рудковский ухитрился уцелеть, а Орбан попал под дротик.

Через сутки начало казаться, что враг решил вести войну на измор и не повторять атаки. Хотя продолжали время от времени появляться дротики, но уже не роем, а по два или по три. С разных точек и под разными углами. Постоянно быть настороже мы не могли, каждые три-четыре часа кто-то погибал.

Мы установили вахты и спали по два человека на кожухе генератора поля. Упрятанный непосредственно под днищем шлюпки он был самым безопасным местом в куполе.

Время от времени на границе поля появлялся одиночный тельцианин чтобы проверить, наверное, сколько нас еще осталось. Мы от скуки стреляли по ним из лука.

Через два дня они перестали бросать дротики. Я решил, что у них кончился запас, или что они считают два десятка выживших достаточно минимальным числом.

Делались и другие, более реальные предположения. Я взял одну палицу и подойдя к границе поля, высунул кончик наружу. Когда я втащил обратно, он был оплавлен. Я показал его Чарли и он покачался взад-вперед (так в боекостюме можно было изобразить кивок головой) - это был уже не первый случай в истории войны.

Тельциане охватывали купол сплошной линией лазерного огня и ждали, пока один из нас не свихнется от страха и не выключит генератор. Сидят себе, наверное, в катерах и играют в тельцианский пинокль своими тельцианскими картами.

Я пытался думать. Трудно было сосредоточиться на одной мысли в таком угнетающем окружении, каждую секунду ожидая дротика в спину. Что-то ведь такое придумал Чарли. Что-то он говорил только вчера. Я никак не мог поймать мысль. Помнил только, что его идея не пошла нам. Тогда. И тут я вспомнил.

Я собрал всех вместе и написал на снегу: "СНЯТЬ НОВА-БОМБУ С КОРАБЛЯ, ОТТАЩИТЬ К ГРАНИЦЕ ПОЛЯ, ПЕРЕМЕСТИТЬ КУПОЛ".

Шидловска знала, где на шлюпке лежат нужные нам инструменты. К счастью, перед включением поля мы оставили открытыми все люки - они управлялись компьютерами и теперь бы мы не смогли проникнуть в шлюпку. Шидловска знала, как снять защитный кожух с бомбового гнезда в кокпите, и я последовал за ней по метровой ширины трубе.

Обычно здесь, думаю, всегда было темно, как под землей. Но теперь стазис-поле наполняло все тем же мутным серым свечением. Вдвоем там было трудно повернуться, и я остался в проходе.

Шидловска открыла люк бомбовой камеры - это был простой ручной штурвал - но вытащить саму бомбу оказалось тяжеловато. Наконец, она вернулась в двигательное отделение и отыскала там лом. Я подвел бомбу, она выкатила ее из держателя. Таким же манером мы освоили и вторую бомбу.

Когда мы спустились на грунт, сержант Ангелов уже возился со взрывными механизмами. Это было несложно - требовалось только отвинтить крышечку на носу бомбы, привести в действие часовой механизм.

Мы быстро оттащили бомбы к границе купола - каждую несла шестерка человек - и положили рядом. Потом мы помахали людям у генератора. Они взялись за рукоятки и перенесли генератор шагов на десять в противоположном направлении. Бомбы исчезли за стеной купола.

Они взорвались, в этом не было сомнений. На несколько секунд пространство снаружи превратилось в недра звезды, даже стазис-поле не смогло полностью игнорировать факт - на мгновение часть купола засветилась бледно-розовым, и опять погасла. Мы почувствовали некоторое ускорение, купол сползал на дно кратера. Не погрузимся ли мы в расплавленный камень, словно мухи в янтарь? Не стоило даже гадать. Если случится это, то не беда - пробьемся наружу с помощью гигаваттного лазера на шлюпке.

Двенадцать выживших пробьются наружу.

- СКОЛЬКО? - нацарапал Чарли на снегу у моих ног.

Чертовски удачный вопрос. Я знал примерно только общее количество энергии, высвободившееся при взрыве двух бомб. Я не знал размеров кратера, ни теплопроводности местных скал, ни точки плавления местного камня. НЕДЕЛЯ? НАДО ПОДУМАТЬ.

Компьютер на шлюпке мог бы сказать мне срок с точностью до тысячной доли секунды, но он был нем. Я начал набрасывать уравнение на снегу, пытаясь определить минимальное и максимальное время охлаждения ближайшей местности до 500 градусов. Ангелов, имевший более современную подготовку по физике, тоже делал вычисления по другую сторону шлюпки.

У меня получилось что-то от шести часов до шести дней (шесть часов это если местная скала обладает теплопроводностью меди), у Ангелова - от пяти часов до четырех с половиной дней. Я проголосовал за шесть дней, никто не стал возражать.