Бесконечная жажда огня (СИ)

У двери Чонин помедлил, потом оглянулся на Криса. У Криса без того кошки скребли на душе с самого утра, ну а теперь под внимательным взглядом Чонина он напрягся — дурное предчувствие не отпускало, лишь становилось сильнее.

— Думаю, тебе лучше вернуться в общагу, — тихо сказал Чонин и отвернулся.

Ну вот… У Криса душа ушла в пятки. Спрашивать, что случилось, он смысла не видел. Догадывался, то есть, даже знал наверняка. И сожалел о том, что блондин довольно удачно рухнул на оградку. Лучше б он грудью на те прутья напоролся, чем бедром. И совсем замечательно было бы, если б блондин свернул себе шею ещё в подземном городе.

— Чонин…

— Мне надо о многом подумать. Без тебя. Уходи, ладно?

Крис вздохнул. Спорить тут тоже было бесполезно — Чонин уже всё для себя решил. Пока не в пользу Криса. И чёрт его знает, что из этого выйдет.

— Чонин, я всего лишь хотел сказать, что ты, в любом случае, можешь на меня рассчитывать, — негромко произнёс он, протянул руку, чтобы ободряюще коснуться плеча Чонина, но не смог — духа не хватило. Медленно развернулся и деревянно стал спускаться по лестнице на негнущихся ногах. Внутри у него начиналось землетрясение, грозившее разбудить вулкан. Только вот ярость не на кого обрушить: блондинистый козёл за решёткой, а Чонин уж точно ни в чём не виноват.

Сомнения — привилегия тех,

кто имеет собственное мнение

На первый взгляд, ничего не изменилось. Никто в университете даже не представлял, что приключилось с двумя студентами с юридического факультета. Всё шло своим чередом, но Крис знал, что это неправда — изменилось всё. Абсолютно.

Он торчал на лекции по прикладной криминалистике, пропускал мимо ушей слова преподавателя и неотрывно смотрел на Чонина, занявшего привычное место у окна. Прямая спина, свободно расправленные широкие плечи, лёгкий наклон головы, длинная чёлка до самых глаз, смуглая ладонь с сильными пальцами, сжимавшими тонкую чёрную ручку… Хотелось подойти к нему, наклониться и коснуться губами идеального уха, провести кончиком языка по внешней кромке. Но нельзя.

Крис с трудом отвёл взгляд, полюбовался на собственные несвязные записи и помрачнел. Ему вообще ничего не хотелось. Ничего и никого, кроме Чонина. А ещё хотелось объяснить этому упрямому придурку, что в их отношениях не было ничего плохого и неправильного. Потому что любой человек может любить кого угодно — вне зависимости от пола, вероисповедания, цвета кожи и… какие там ещё бывают отмазки? И даже пресловутая содомия из Библии не подразумевала любовь между двумя людьми одного пола, а всего лишь сексуальное — и не только — насилие по отношению к свободному человеку и нарушение законов гостеприимства. У тех же евреев любовь мужчины к другому мужчине не каралась, таким людям всего лишь запрещали становиться священниками, а подобным им женщинам запрещали выходить замуж за священников — всего-то.

Крису много чего хотелось, но сделать он ничего не мог. Только подглядывать украдкой за Чонином, когда тот занимался в танцклассе один или с кем-нибудь. Интуиция советовала пока не трогать Чонина и позволить ему самому в себе разобраться. Другое дело, что Чонин не похож на других и такого мог себе там наанализировать — Крис и за десять лет не расхлебал бы. Ну, то есть, Крис вполне верил в здравый смысл Чонина… Временами. Но паниковать меньше от этого не получалось.

— А, ну да, у меня ж Венера в падении, — пробормотал себе под нос Крис. — Я точно истеричка.

Попытки взять себя в руки и перестать мысленно истерить ни к чему не привели. Крис уже который день играл отвратительно, на что тренер сердито сопел и не ленился его отчитывать, а ребята из команды смотрели волками и молча недоумевали. Крис отрешённо кивал тренеру, шёл в общежитие, запирался в комнате и падал на кровать. Он просто закрывал глаза, приманивая Морфея, но почему-то вспоминал подземный город, джунгли, Мехико, горячую ладонь на своей руке и мягкое прикосновение полных губ к пальцам. Потом, правда, не оставалось ничего, кроме долгих вечеров, когда он валялся с сердечными приступами на диване, а на полу Чонин возился с проклятым булыжником, картами и снимками. Наверное, это были самые лучшие воспоминания, как и разгадывание записей в дневнике в самолёте.

Крис продал бы душу, чтобы вернуть те вечера и часы, только на горизонте что-то дьявол не маячил и не предлагал подписать контракт. А жаль. Крис подмахнул бы все бумаги не глядя, чтобы вновь оказаться на полюбившемся диване и смотреть на увлечённого загадками истории Чонина.

Шла третья неделя после ареста блондина и его подельника. Крис выдержал визит родителей и безучастно выслушал ворчание отца по поводу «подозрительного корейца», из-за которого Криса таскали в полицию и вывозили в Мексику без документов в принудительном порядке.

— Тебе следует думать о будущем и учиться, иначе как ты собираешься работать в моей компании?