Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

Котлету за ужином тырить она не стала, более того – предложила свою!

-Я вегетарианка, мясное не ем, поэтому забирай, если хочешь!

Пришлось брать, хотя и одной вполне хватило бы. После ужина она убежала пинать мяч, а я собирался позвонить, но в домике медсестры до самой ночи горел свет – чем там могла заниматься Виола, ума не приложу. Самогон гнала, что ли? Или пьянствовала с вожатой? Заглянуть в окно не решился – а вдруг заметит? Ладно, вся смена впереди, ещё успею.

На следующий день мне, как обычно, вручили обходной с наказом подписать сегодня же. Причём сказано было таким тоном, что не осталось никаких сомнений – да, это прежняя Ольга Дмитриевна. Хотя я предпочёл бы, чтобы на её месте была Оксана Дмитриевна. Уже собравшись выполнить приказ, внезапно вспомнил – я ведь так и не сдал обходной в ту смену! Сложенный вчетверо листок остался при мне. Немного подумав, я решил его использовать, а чистый лист сохранить – вдруг пригодится. Но, чтобы не вызвать подозрений, вначале отправился потусоваться по окрестностям.

А потом Ульяна и Силви позвали на пляж загорать. Я ничего не имел против. В процессе купания каждая из них поймала по раку, и попытались устроить поединок на клешнях, однако членистоногие упорно не хотели сражаться друг с другом. Пришлось отпустить их на волю, в родную стихию.

В самый разгар веселья на пляж заявилась Сабрина.

-Прохлаждаетесь, значит? А благоустройством лагеря кто будет заниматься, дядя Плюшкин?

-Вот ты и занимайся, если приспичило! – нахально ответила ей Ульяна.

-Ах, вот как? Да я тебя за такие слова…

-Девочки, пожалуйста, не надо ссориться! – испуганно пролепетала Силви, но не тут-то было.

-Скажу Ольге Дмитриевне, сортиры до конца смены чистить будешь!

-Это мы ещё посмотрим, чьё место будет у параши! Верно, Семён?

Я предпочёл бы не влезать в девчачьи разборки, но иного выхода не оказалось.

-Давайте так: сегодня отдыхаем, а завтра занимаемся делами.

-Поняла, коза? Иди, отдыхай! – обрадовалась поддержке Ульяна.

-Ладно, мы ещё поговорим!

И Сабрина удалилась, что-то бормоча себе под нос.

Провалялись мы на песочке до самого ужина, а после него я отправился на сольный концерт классической музыки, который давала Мария. Пошёл не из-за очень большой любви к данному виду искусства, а скорее чтобы поддержать музыкальный талант, который, как и любой другой, очень быстро чахнет, если не находит поклонников. Ведь, кроме меня, пришла только Вика, остальные разбежались кто куда, но девочка с аквамариновыми волосами и такой аудитории была рада. Исполнив несколько несложных композиций на рояле, она взяла в руки скрипку – хотя раньше при мне никогда на ней не играла, предпочитая гитару.

Завораживающие звуки заполнили помещение музыкального кружка. Я сразу же узнал мелодию, нравившуюся мне и раньше – из советского мультфильма про инопланетянина, способного принимать форму встреченных им объектов, и любопытства ради заглянувшего на нашу планету, где он поначалу напугал отдыхавшего у озера художника, а потом они подружились. Вот только название того мультика никак не мог вспомнить.

Более того: погрузившись в раздумья, в какой-то момент я обнаружил, что странным образом Мария изменилась: её волосы почернели, равно как юбка и пионерский галстук, а в чёрных глазах отражался блеск Луны, уже успевший появиться в небе. Вдобавок она тихонько подпевала себе под нос слова незнакомой мне песни:

It was a dark before a light,

Black color was before a white,

You may be right, you may be wrong,

To know truth you must be strong…

Я тряхнул головой, разрывая колдовское очарование. Передо мной снова была привычная мне Мику. И опять знакомая вещь, хотя не сразу догадался, откуда она. А когда сообразил, сердце сжалось в груди. Ведь это же из той самой песни, которую никто, кроме меня, не слышал! Тут же вспомнились и слова: «…а когда мы увидимся вновь, тихо ветер ночной будет петь о своём…».

Вика слушала, прикрыв глаза, и в мыслях своих наверняка была далеко отсюда.

Неудивительно, что потом мы наградили музыкантшу аплодисментами.

Раскрасневшись от смущения, Мария раскланялась и переключилась на игру на саксофоне. Но ни саксофон, ни тем более гитара не впечатлили меня так, как скрипка. Её стоило оставить под конец.

По окончании концерта мы ещё немного поговорили о музыке в частности и искусстве в целом. Сошлись во мнении, что классика не зря является таковой – её будут смотреть и слушать и сто, и двести лет спустя, а какие-нибудь «буги-вуги» забудутся очень быстро – через десяток лет никто уже не вспомнит ни текст, ни имя автора. В чём убедился собственноручно, попытавшись вспомнить исполнителей и их хиты, бывшие на пике моды в начале двухтысячных. Но кроме Земфиры и группы «Тату» с ходу не вспомнился никто.

Я вызвался проводить девушек до их домика – они вновь, как и когда-то, жили вместе. Ну а оттуда прямиком до медпункта.