Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

-Надеюсь, тебе хватит благоразумия. Поскольку власть сама по себе чудовищная вещь, упиваться ею могут только безумцы. Или те, от чьей души осталась лишь жалкая и злобная тень…

Глава 17

Глава 17.

Утро следующего дня выдалось замечательным – в лазурной синеве неба ослепительно сияло солнце, вовсю пели птицы, а ласковый ветерок приятно освежал тело. Славя радовалась как ребёнок.

-Представляешь, когда я была Сталиной, всё вокруг было мрачным и тусклым, словно посыпанным пылью. И никаких положительных эмоций, лишь непрекращающееся желание бить, мучить, издеваться. Откуда взялось, понять не могу! Никогда ничем подобным не страдала, наоборот – старалась быть доброй, всем помогать! Словно затмение нашло какое-то…

Я, конечно, мог бы внести ясность в данный вопрос, но промолчал – рассказ про Матрицу попросту напугал бы её.

-Вот и когда шла в медпункт с неизвестно откуда взявшимся пистолетом, испытывала сильное желание раздавить твоё лицо как противную мохнатую гусеницу, а потом пинать твоё тело, пока оно не превратится в окровавленное месиво. О нет, лучше не вспоминать! – всхлипнув, она закрыла лицо руками.

Я обнял её за плечи и покрепче прижал к себе.

-Не бойся, это ушло и уже не вернётся. А если что, я буду рядом.

-Спасибо, - тихо ответила она. – Когда мы вместе, я не боюсь вновь превратиться в «фюрерин».

И за земляникой по случаю чудесного спасения Евгении (а заодно отпраздновать возвращение в лагерь вожатой) мы тоже отправились вдвоём. Не слушая моих возражений, Славя села рядом и взяла одно весло на себя.

-Справлюсь, не волнуйся! Уже приходилось грести, и не раз, когда на байдарках в турпоход ходили. Скажи, - тут она лукаво улыбнулась, - а если бы не угроза наказания, рискнул бы сплавать со мной наперегонки?

-Возможно. Хотя куда мне до тебя!

Чуть не ляпнул – плавали уже, знаем. Сразу же последовал бы вопрос, когда успели, если только четыре дня знакомы. И пришлось бы вешать лапшу на уши.

-Неужели даже не желаешь попробовать? Сегодня, правда, день праздничный, как насчёт завтра?

Пришлось пообещать, хотя в свете последних событий я даже не рискую предполагать, как сложится завтрашний день.

И буду ли жив вообще…

Мысль эта холодной змеёй заползла внутрь, и всё потемнело вокруг, став зыбким, словно мираж. Наваждение схлынуло быстро, но осадок остался – теперь я понимал, что ощущают приговорённые к смерти.

И почему так ценят каждое мгновенье бытия.

Желание напоследок взять от жизни всё вдруг стало настолько острым, что я бросил весло и крепко обнял Славю.

-Эй, ты чего? – удивлённо и немного испуганно отреагировала она, хотя ей явно были приятны мои объятия.

-Исключительно от больших чувств к тебе! – прошептал я, тиская её всё откровеннее.

-Но не здесь же! Нас могут заметить с берега! Доплывём, тогда!

Это немного меня отрезвило – не хватало ещё повторения истории с Юки. Но уж когда добрались до острова… стыдно было вспоминать, как я накинулся на неё подобно дикому зверю.

Потом, естественно, принёс извинения. Но Славя и не думала сердиться.

-Теперь вижу, что любишь! Вечером, если захочешь, повторим! А сейчас идём собирать землянику!

Тропинка, по которой мы шли, вела к центру Земляничного острова. Ещё издали я заметил что-то белое прямо по курсу. Но лишь подойдя поближе, смог разглядеть вкопанную в землю беломраморную плиту, округлую сверху. Она очень напоминала могильный камень.

На ней кровью было выведено:

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, РЭНА!»

А чуть ниже – сердце, пронзённое стрелой.

И казалось, я вновь слышу голос Цоя с Алькиной кассеты:

А жизнь – только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть.
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать.

Я прикоснулся к плите. Страшная боль пронзила моё тело. Я словно вернулся на неделю назад, когда она отвергла меня, и жить дальше казалось незачем.

А память увлекала всё дальше в прошлое, к тому самому дню, который я так упорно стремился забыть – и тут, наверное, мог бы даже позавидовать «спящим». Мы поругались с Леной из-за какого-то пустяка, слово за слово, и под конец я произнёс роковые слова:

-Даже Алиса, и та лучше тебя!

Я ожидал взрыва негодования, но, к моему удивлению, Лена отреагировала совершенно спокойно:

-Раз так, иди к ней, я не держу. Но знай: наступит день, когда и тебя отвергнет человек, которого ты по-настоящему полюбишь. И тогда ты поймёшь, каково это.

Я ушёл, но с полпути вернулся, почувствовав неладное. И вовремя – ещё немного, и спасти её не удалось бы. Однако проклятие сбылось – ангел по имени Рэна пришла и отомстила за неё.

А ведь возникни она здесь снова, я опять упал бы перед ней на колени. И, как мне показалось, пожелай того от всей души, и она явится сюда немедленно.

Но это ничего бы не дало – она отвергла бы меня вновь, теперь уже ради Слави. А я… второго раза точно не пережил бы.

-Эй, ты чего на камень уставился? – весело окликнула Славя, вырвав из тумана воспоминаний.