Бесконечность I. Катастрофы разума

Девушка резким движением выставила вперед руку, блеснуло лезвие, и беглый олигарх осел на пол, схватившись за горло, Наблюдавшая эту картину Перрен только успела вскрикнуть.

Охотница встала с кресла и подошла к дергавшемуся в конвульсиях Тополевичу.

— Ваши хозяева благодарят вас за службу, — с холодной улыбкой сказала девушка.

Она повернула голову в сторону доктора Перрен. Та испуганно вжалась в кресло. Её лицо было бледным от ужаса.

— Доктор Девье только что уволился, — невозмутимо сказала Охотница, — и передал право управления клиникой вам. Ваше первое поручение — избавиться от всех следов проекта «Ангел».

Доктор испуганно кивнула.

— Немедленно, — добавила охотница.

КОНЕЦ ВОСЬМОЙ ГЛАВЫ

Глава IX. Теневые игры

Если бы это было так, это бы ещё ничего.

Если бы, конечно, оно так и было.

Но так как это не так, так оно и не этак.

Такова логика вещей.

Л. Кэрролл

Вторник, 23 октября

Утром Ксения встала раньше, чем прозвучал резкий сигнал будильника. Она приняла душ. Заварила кофе. Включила телевизор. Шла программа новостей. В кадре был репортер с микрофоном, за его спиной виднелись машины «скорой помощи» и милиции, врачи, сотрудники в форме и в штатском. Девушка прибавила громкость:

«…ромкое убийство потрясло Республику, — вещал репортер, — на трассе Кранцберг — Ейлау был заколот ножом глава отельеров и рестораторов Понти́и — Николай Урусов. Также неизвестными было совершенно вооружённое нападение на пост ГАИ, в результате которого погибли два офицера. Надо отметить, что господин Урусов был известным в Республике бизнесменом и меценатом. В его холдинг входили…»

Авалова резко выключила телевизор. Началось в колхозе утро! Девушка сжала в руках телефон и набрала Рауша.

— У телефона, — раздался голос.

— Я тут телевизор смотрю, — сообщила Ксения, — интересные вещи передают…

— Знаю, — сказал Рауш, — как раз собирался звонить.

— Почему нам не сообщили раньше? — осведомилась Ксения.

— Не наш район, — сказал Макс, — пока выясняли, кто и что… так ночь и прошла. Мне только под утро сообщили. Но я попросил, чтобы ничего не трогали. Поедем туда, а дальше посмотрим.

— Жду, — бросила Ксения, день как-то сразу не задался. Интересно, подумала девушка, Урусова убивают сразу после разговора с ней. Совпадение? Навряд ли. Конечно, можно предположить, что они заранее подготовили позицию и просчитали, что Урусов поедет в аэропорт. Они могли слушать его? Могли. Однако всё как-то хлипко. Ведь не раньше и не позже, чем он с ней поговорил. Если они его слушали, тогда почему позволили рассказать про эту его теорию, как там бишь её… Круговорота бизнесактивов революции, вот. Если только Ксения не должна была услышать эту теорию, а может, не теорию, может быть, речь о Верховском. Молодого бизнесмена явно сливали. Слишком уж всё очевидно. Ксении это не нравилось. Ей вообще ничего не нравилось, хотя…

* * *

Через четверть часа она вместе с оперативниками сидела в машине Рауша и делилась с коллегами своими соображениями, по пути в Ейлау.

— Но почему у вас нет оснований верить тому, что сказал Урусов? — спросил под свист ветра Рауш.

— Да этим бизнесменам всюду рейдеры мерещатся, — недовольно пробурчал с заднего сиденья Анатоль, — посмотрит кто косо, уже репу начинают чесать. Хотя версия стоящая. Вполне-таки себе реальная.

Ксения тяжело вздохнула.

— Никто не говорит, что Урусов был не прав, — сказала она, — просто уж всё слишком очевидно. В его версию укладываются каким-то образом все последние события, происходящие здесь: подброшенный труп и подкинутый дневник — месть Анастасии за ту историю в Женеве. Верховский, получается, и высококлассный киллер, и кукловод ребят из «Лиги честности». Что хотите, но так не бывает.

Рауш криво усмехнулся.

— Вы неимоверная перфекционист, вы, по-моему, будете спорить с тем, что земля круглая.

Ксения засмеялась.

— Буду, — сказала она с улыбкой на губах, — потому что она эллипсовидная. Тут странно другое. У меня строгое ощущение, что нас наводят на подозреваемых. Смотрите, сначала подбрасывают перепечатанный дневник в машину Александры. Она уже мертва, а поэтому ничего опровергнуть не может. Следом появляется Верховский, он тоже переводит стрелки на Александру, а затем Урусов топит самого Верховского.

— О, я понял, — перебил Рауш, — старший сын говорить язык мудрости.

Ксения ожгла его взглядом.