Бесконечность I. Катастрофы разума

— Не очень понимаю, — сказал Флориан.

— Признаться, я тоже, — решила поддержать его Наталья.

— Да как же!? — удивилась Кристина. — Александра была вхожа в дом Чилуэллов, но при этом не имела ни малейшего повода убивать его. Никому и в голову не пришло бы её подозревать. Её лицо идеальное прикрытие.

— Ага, — кивнул Штильхарт, — а в то время, пока двойник убивал Чилуэллов, настоящая Александра была с Верховским.

— Именно, — сказала Кристина, — поэтому всё и свалили на Чилуэлла-младшего.

Понарина нахмурилась.

— Да нет, — сказала она, — меня бы они не одурачили. Я знаю эти фишки, как в фильме «ТАСС уполномочен заявить». Я видела её как вас, а поведение, манеры — всё было другое.

— Значит, одурачили, — констатировала Кристина, — а возможно, вас именно поэтому и хотели убить. Вы могли выудить из памяти эту историю, что, собственно, и сделали. Кое-кому этого не хотелось.

— И всё же это была Шурочка, — сказала Наташа, — я не могла её ни с кем спутать.

Она говорит уверенно, поняла Кристина, но ведь она не физиономист, чтобы так утверждать. А даже если и так. Существует масса способов сделать идеальную копию. Почти идеальную. Поскольку Наташа заметила изменения в её поведении.

— Но если это такая идеальная копия, — сказал Штильхарт, — тогда куда она делась потом? Ведь если это она совершает убийства сейчас, то…

Кристина бросила на Флориана мрачный взгляд. Она поняла, к чему он клонит. Если они тогда сделали копию из Александры, то и сейчас они могут сделать копию из кого угодно. А значит, под подозрением каждый.

* * *

Анастасия балансировала на грани сознания. Известие о смерти отца она встретила с каким-то маниакальным спокойствием, словно уже ничто, никакая трагедия не могла её задеть. Она находилась как будто под действием сильного наркотика, который полностью подавил её личность и всякое сопротивление обстоятельствам. Наверное, именно так сходят с ума, — подумала девушка.

Открыв глаза, Анастасия обнаружила себя лежащей на собственной кровати. Она была полностью одета и даже в обуви. Вероятно, когда она пришла сюда, то сразу грохнулась на кровать и уснула. Когда это «когда» именно было, она точно сказать не могла. Равно не могла она определить, и какой сейчас день, час или даже время года.

Снизу, вероятно из кухни, доносился звук шипящего масла. Звук этот сначала изрядно напугал девушку и лишь потом она вспомнила, что в доме не одна.

Кое-как приведя себя в порядок, насколько это позволяло её душевное состояние, она спустилась вниз. На кухне возле плиты стояла Светлана и жарила яичницу. Присутствие подруги сразу потянуло мысли о Шурочке, о том, что она ещё несколько дней назад так же стояла у плиты, только там, в Кранцберге. А теперь её нет, и не будет больше никогда. Тогда им казалось, что это всё так, пройдет. Да, есть какая-то мифическая угроза, но она где-то далеко…

Не прошло. Анастасия сначала похоронила подругу, а теперь должна хоронить отца. Кто следующий? И какой будет её смерть?

Шурочку они взорвали, отца зарезали. Как её убьют? Может, это и есть её судьба? Может быть, ей не противиться? Может, она этим спасет остальных?

— Эй, — Света щелкнула перед ней пальцами, — ты где? Вечно жизнерадостный голос Русаковой заставил отступить оцепенение, на время.

— Прости, — сказала Анастасия, — задумалась. Ты знаешь, — она обвела ладонью кухню, — а вот мы с Шурочкой тоже у меня на кухне разговаривали, строили планы, гипотезы. А потом…

Света нахмурилась.

— Стоп, — сказала она, — прекрати себя изводить! Так и до психушки дойти недолго.

Анастасия кисло усмехнулась.

— Прекрасный совет от юриста, — заметила девушка, — если ты мне ещё покажешь, как перестать изводиться, то мне совсем станет хорошо.

Светлана естественным движением переложила яичницу со сковородки на тарелку.

— Ты должна полностью абстрагироваться, — сказала она, — я вижу, что тебя волнует каждый шорох, каждый стук. Не обращай на это внимание, относись к тому, что с тобой происходит, как к чему-то естественному, что бы ни происходило.

— Даже если опасность грозит твоим близким? — спросила Анастасия.

Света кивнула.

— Да, — сказала она, — ты должна решать сама, как лучше ты им можешь помочь. Если ты будешь убивать сама себя, то им не поможешь. Ты только облегчишь работу тому, кто хочет тебя убить.

Анастасия вздрогнула. Слова Светы пробежали по её мозгу, словно струя водопада залила бушующее пламя.

— Убить? — переспросила она.

Светлана вновь коротко кивнула, практически не делая других эмоциональных движений.

— Да, — сказала она, — вероятно, у этого человека такая цель, и вряд ли он остановится. Всё просто.

Анастасия отвлеченно посмотрела в открытое окно. Где-то за оградой раздавался звук садовых ножниц. Кто-то из соседей подстригал кусты.

— Да уж, — флегматично сказала она, — особенно, когда ты мне это объяснила. И что же мне делать? — спросила Анастасия, и в комнате на некоторое время воцарилась тишина.