Бесконечность I. Катастрофы разума

— Я договорился о встрече с ним, — продолжал Верховский, — но мне бы хотелось, чтобы вы поехали со мной. Это ведь может оказаться полезным. Не правда ли?

Он снова поменял образ. Хотя если бы его сейчас услышал Рауш, то определенно бы сказал, что Верховский отводит от себя подозрение. Может быть, может быть. В конце концов, как говорилось в известном фильме, в разговоре всегда запоминается последняя фраза. Возможно, Верховский думает, что она запомнит только то, что он пригласил её поехать к этому художнику, а в остальном сбил тему разговора, но неужели он настолько глуп, чтобы полагать, что запутает её таким образом. Верховский кто угодно, но точно не дурак.

Ксения взяла орех.

— Я в деле, — сказала она, — поехали.

Если он так думает, пусть. В конце концов, она ничего не теряла, а здоровый риск — это её любимое занятие.

* * *

Хотя сей гениальный план пришел в голову ей, Покровская сильно опасалась, что ничего хорошего из него не выйдет. В лучшем случае их просто убьют. В худшем, — убьют с мучениями. Закавыка была в том, что другого плана не было. Расчет на внезапность и человеческие пороки. Все как всегда.

Их автомобиль въехал на территорию одного из тех коттеджных поселков, в которых любила селиться республиканская элита, то есть в таких, где каждый смотрит, на какой машине приехал, в каком ты костюме или платье, что за обувь на тебе, и где никогда не встретишь лицо из какого-то иного социального круга.

Соболь притормозил возле массивного кирпичного забора, за которым высился такой же массивный кирпичный дом.

Наташа похлопала молодого человека по плечу.

— Выходишь, открываешь капот, возишься, — коротко бросила девушка, — сигнал — как договорились, огонь открывать только в крайнем случае. Не появимся через полчаса, уезжай.

— Понял, — кивнул Соболь, — девочка на мне. Покровская кивнула в ответ.

— Естественно, — сказала она, — её тащить слишком рискованно. Всегда надо оставлять возможность для маневра. Даже в такой ситуации.

Эльмира недоверчиво хмыкнула.

— Почему вы так уверены, что ваш план сработает и вам поверят? — спросила она.

Наташа улыбнулась.

— Арсенюк трус, — сказала девушка, — хитрый, злобный, но трус, а для таких естественно предательство. На этом мы и сыграем. Повезет, выберемся. Алексей, надень на них наручники, для пущей убедительности.

Наташа выбралась из машины и, стараясь не запачкать туфли, направилась по узкой тропинке к воротам. Подойдя к домофону, девушка дважды вдавила кнопку звонка.

— Слушаю, — раздался голос.

— Здравствуйте, — светски поприветствовала неизвестного собеседника Наталья, — я старший следователь Покровская. Да-да, та самая, за которой вы гоняетесь, у меня есть подарок для вашего шефа, и если мы договоримся, то я с удовольствием вам его передам.

Ответа не последовало. Дверная калитка отворилась мгновенно. Наташа, глубоко вдохнув, зашла на участок, сделав знак Эльмире следовать за ней.

Они шли друг за другом по узкой дороге, мощенной серым камнем. Перед ними высился высокий трехэтажный особняк. Вот только ближе подойти не получилось. Из черной тени декоративных туй выскочили охранники в черных костюмах и помповыми ружьями наперевес. Ружья были немедленно наставлены на девушек.

— Не двигаться! — посоветовал один из охранников.

* * *

Охранники вежливыми манерами не отличались. Девушек грубо втолкнули в дом и грубыми окриками приказали следовать за ними. Бежать было бессмысленно, поэтому Наташа опять решила отдаться на волю безмятежной волны судьбы. К тому же роль всегда следует доигрывать до конца. У неё было ощущение, что ей поверили, ведь на месте их уже не расстреляли, а значит, есть хотя бы одна сотая успеха. А это в их условиях было немало.

Вели их, естественно, к хозяину. Арсенюк обнаружился в гостиной стоящим за бильярдным столом и расставляющим тяжелые белые шары, до смешного похожие на его лишенную волос голову.

— Аааа, — издевательски протянул он, — парламентеры, госпожа Покровская, я полагаю. Мы вас так ждали. Я безмерно рад, что вы приняли решение сдаться лично. И даже явились с подарком. Видите, госпожа Сабурова, вы ошиблись в выборе друзей, и вам это очень дорого обойдется.

Эльмира резко дернулась вперед, но Наташа мягко её остановила.

— Иногда нужно мириться с реальным положением вещей, — сказала девушка.

Арсенюк плотоядно улыбнулся.

— Вы мне нравитесь, — сказал он, — я люблю сговорчивых людей, однако где девочка? Вы разве её не отдаете?

Конечно, Арсенюк знал, что Марта в машине, но он хотел насладиться моментом своего триумфа. Причем триумфа не над ними, а над своими «товарищами».

— Не сразу, — сказала Наташа, — для начала давайте обсудим некоторые условия передачи моих задержанных.

Арсенюк наморщил лоб на лысой голове.

— Я не намерен терять время, — бросил он, — тем более что вам все равно нечего предложить. Вы сейчас мне можете или мелко напакостить, или помочь, так что выбирайте.

Наташа улыбнулась.

— У меня и в мыслях не было вам пакостить, — сказала она, — я просто хочу обсудить всё цивилизованным образом. А что касается того, что мне нечего предложить, наоборот, мне есть что вам предложить.