Бесконечность I. Катастрофы разума

— Да не было там никакой латыни, — сказала она, — там было написано кириллицей, я это точно помню.

Ксения пожевала губу.

— Не знаю, что там было, — проговорила она, — но значит, что-то, что стоит зашифровать таким образом.

— Или над нами просто издеваются, — буркнул Макс, — устроили светопреставление, как в ужастике.

Наташа помотала головой.

— Я точно помню, там что-то было написано, когда я взяла, — девушка закрыла глаза и стала представлять картину. Везде огонь, она подходит к столику, берет бумажку, разворачивает. Остальное как в тумане, только вдруг в памяти возникло несколько слов.

— Ну? — спросила Ксения. Наташа вздохнула.

— Не помню, — сказала она, — там что-то было про гостиницу, что-то про гражданский протест, что-то по какое-то оборудование, которое сложено в номере 456.

Рауш пожал плечами.

— По-моему набор слов, не более того. Авалова задумчиво закусила губу.

— Согласна, — сказала она, — это может быть всё, что угодно. Но если брать во внимание, на какой это бумаге написано, — Ксения призывно хлопнула в ладоши, — давайте подумаем. Они вывели на улицу людей, распространив информацию о препарате. Но протест не может быть ради протеста, у него должна быть какая-то конечная цель.

— Если предположить, что протесты направлены против правительства, продолжила Наташа, — то, чтобы они не выдохлись, надо сделать что-то, что привлечет к ним массовое внимание. Заставит всех говорить о них.

— Да, — кивнула Ксения, — и художник также сказал, что Охотница ударит один раз, но громко и не будет жалеть людей.

У Наташи расширились глаза.

— Стоп, — сказала она, — а ведь демонстрация собралась на площади, а на ней гостиница «Ориенталь». Я складываю два и два и…

Ксения прищурилась.

— Возможно, они предпримут что-то против демонстрации, — мрачно предположила девушка, — взрыв, стрельба. Скажем, чтобы кто-то из протестующих погиб от пуль правительственных сил. Прием известный, верно?

— Эскалировать политический кризис в вооруженные столкновения, в то время как в стране будет проводиться саммит? — предположила Наташа. — Но он же будет здесь, а не в Борисфене. Мне кажется, это будет уже не тот эффект.

Рауш бегло посмотрел на Ксению.

— Сказать ей? — спросил он. Авалова пожала плечами.

— Они перенесли заседание, — сказал Рауш, — учитывая, что Анастасия Урусова исчезла, это весьма логично.

Покровская задумчиво наморщила лоб.

— Я надеюсь, что новое место встречи не гостиница «Ориенталь»? — с мрачной иронией спросила девушка.

Ксения усмехнулась.

— Мы тебя очень не хотим травмировать, но именно там, — сказала она, — вероятно власти хотят показать, что контролируют ситуацию.

— Да, это действительно скверно, — вздохнула Наташа, — и всё же я не понимаю, какой смысл провоцировать вооруженные столкновения? «Лига честности» развалилась сама по себе, эти люди уже не могут прийти к власти, зачем им это? Без сильных лидеров власть с легкостью подавит любой бунт.

Авалова задумчиво почесала щеку.

— А может, это и нужно, — предположила она. — Верховский говорил, что ему из правительства поступило предложение продолжать разработку препарата, а это значит… послушайте, лист лучше всего спрятать в лесу, а госпереворот?

— Организовать фальшивый, — сказала Наташа. Макс фыркнул.

— Вы сейчас договоритесь до того, что правительство само это всё организовало, — недоверчиво сказал он.

Ксения покачала головой.

— Нет, не так, но кто-то, кто стоит очень высоко в иерархии государственных структур. Дальше я и думать боюсь.

— Человек, которого видела Кирсанова? — уточнил Рауш. — Это он на той записи?

Ксения кивнула.

— Возможно, — сказала она, — и убили её именно потому, что она его увидела. Увидела там того, кого никак не должно было там быть.

— Нет, — нервно засмеялась Наташа, — ну если всё так серьезно, нас точно посадят.

— Не беспокойся, — осклабилась Ксения, — тебя они просто убьют.

— Спасибо, утешила, — фыркнула Наташа, — ладно, что делать будем? Мы же не можем просто сидеть и смотреть на это.

Она сама от себя не ожидала такого азарта.

— Ты уже повоевала, — сказала Ксения, — будет с тебя, но я согласна, не можем, однако трудно встретить переломный момент и разрешить его мягко, если действовать мешает неопределенность, поэтому, когда приходит время, нужно пользоваться заблаговременными раздумьями.

— Согласна, — кивнула Наташа, — но мы даже не знаем, против чего идём. Здесь работает какая-то сила, намерения и шаги которой трудно просчитать, но они замышляют что-то страшное.

— Конференция открывается через четыре часа, — сказала Ксения, посмотрев на часы, — думаю, наша подруга будет уже в гостинице. Там мы её и возьмем.

— Но как мы доберемся до Борисфена за четыре часа? — спросил Рауш. — Разве что раздобудем где-то самолет?

Ксения широко улыбнулась.

— Именно, — сказала она, — думаю, что у нас есть человек, который очень хочет найти Анастасию Урусову и не упустит этого шанса.

Девушка ловко достала телефон.

— Александр Владимирович, — бодро проговорила Ксения в динамик, — вы не хотели бы принять участие в операции, требующей дополнительного оборудования? Жду вас через час.