Бесконечность I. Катастрофы разума

— Это же чем надо было жечь? — в пространство спросил Рауш.

Наташа тяжело вздохнула.

— Ну что вы на меня так смотрите? — жалобно спросила девушка. — Вы считаете, что я дом спалила?

Рауш усмехнулся.

— Честно признаться, — сказал он, — нам такая мысль не приходила…

— А вот Отдел внутренних расследований, — добавила Ксения, — уже интересовался, куда, собственно, пропала задержанная за хранение наркотиков Эльмира Сабурова и какие такие у тебя дела с Арсенюком. Ты в курсе, что на него уголовное дело завели?

— Уже? — спросила Наташа. — Интересно, когда успели. Да, эти люди концы зачищать умеют.

— Да, — кивнула Ксения, — теперь покойный председатель комитета по борьбе с коррупцией не просто сам злостный коррупционер, но ещё и наркоторговец, а ты его главная коррупционная связь, которая организовала его побег, сымитировав поджог дома, в результате которого пожар, естественно, уничтожил все улики.

— Да ты что! — воскликнула Наташа.

— Это Раушу всё рассказали приходившие по твою душу детективы из ОВР, — кивнула на оперативника Ксения, — это их основная версия.

Наташа сложила губы в мимике полного недоверия.

— Плевала я на их версии, — сказала она, — и потом, постойте, какой побег, а труп? Я же лично его видела.

— А никаких трупов там нет, — сообщил Макс, — ни Арсенюка, ни Соболя. То есть, то что от них осталось, может быть, там и есть, но отделить их пепел от остального пепла будет крайне затруднительно.

Наташа устало выдохнула.

— Называется концы в огонь, — сказала девушка, — нет, ну это хаос какой-то.

— Настоящий хаос в том, что мы не знаем их следующий шаг, — сказала Ксения, — ты хоть что-нибудь можешь вспомнить, что нам бы помогло?

Наташа фыркнула.

— Да всё я помню, мы вошли в дом, сразу нашли Арсенюка — я стащила с его шеи флешку, но убрать её не успела, потому что появилась Охотница. Она начала махать своей перчаткой, но Соболь меня оттолкнул. Он попытался в неё выстрелить, но тут, вы только не считайте меня сумасшедшей, его пули разлетелись в разные стороны.

Рауш и Авалова переглянулись.

— Чего!? — спросил Макс. — Это как такое может быть?

— А я откуда знаю? — воскликнула Наташа. — Соболь выпустил в неё всю обойму и даже не оцарапал. Пули как будто теннисной ракеткой отбило, а уж она Соболя по горлу…

— Кинжалом? — спросила Ксения.

Наташа замотала головой, выпивая стакан воды.

— Нет, — сказала она, — каким-то диском, что-то типа бумеранга. Потом принялась за меня, и точно бы прикончила, если бы я в подвал не свалилась. Наверное, она посчитала, что после таких падений не выживают, а когда я очнулась, там уже полыхало во всю. Я уже выбежала и… стоп!

— Ты что-то вспомнила? — с надеждой спросила Ксения.

— Бумажка, — осенило Наташу, — там на столике лежал свернутый лист бумаги. Я почему обратила внимание, его не было до того, как появилась Охотница.

— Ну и где он? — с нетерпением в голосе поинтересовалась Авалова. — Надеюсь, при тебе.

Покровская наморщила лоб.

— Стоп, стоп, — стала вспоминать девушка, — в кармане кителя, точно, в левом внутреннем. Я чисто рефлекторно сунула. Может, там и нет ничего.

Ксения сделала жест Раушу и тот вышел из палаты.

— В любом случае она заслуживает внимания, — сказала Авалова, — чем чёрт не шутит.

Наташа попыталась улыбнуться.

— Ну знаешь, после того, что ты мне рассказала, у нас с тобой два варианта, — произнесла девушка, — ты и я завтра в морге или ты и я сегодня в морге, какой предпочитаешь?

— Первый, — сухо улыбнулась Ксения.

— Почему? — спросила Наташа.

— У меня есть целые сутки, — сказала Ксения, — и потом, ты же главная поджигательница.

Наташа сардонически засмеялась.

— Не надейся, — сказала она, — я же расскажу, что ты знала о моих планах и всячески их поддерживала. Так что сухари будем вместе сушить.

Дверь в палату открылась. Вошел Рауш. Он держал в руках свернутый, сильно помятый и испачканный китель.

— Вы что, дали по голове гардеробщице? — спросила Ксения. — Как вас разрешили в палату это протащить?

Макс криво усмехнулся.

— Ловкость рук, — сказал он, — и шоколадка творят чудеса. Оперативник недолго покопался в подкладке и вытащил смятый белый листок. Бегло осмотрел его.

— Я вас разочарую, — весело сказал он, — тут ничего нет. Наташа тихо застонала. Ксения сокрушенно вздохнула.

— Ну да, это было бы слишком легко, — сказала она, — осталось только, чтобы имя преступника было.

— Постойте, — воскликнул Рауш, — здесь надпись!

Он подбежал к девушкам и продемонстрировал им листок. Действительно, на белой бумаге стали проявляться тонкие черные линии, которые образовались в четкую надпись.

«Nihil sine lumine»

— Это что, латынь? — спросил Рауш.

— Похоже, — сказала Наташа, — если я правильно перевела — «Ничто без света».

Только она это сказала, как буквы исчезли так же быстро, как и появились, а вместо них проступила черная пика, после чего бумага сама по себе вспыхнула, Рауш чудом успел бросить её на пол, где через секунду от неё остался только пепел.

— Что это за иллюзион? — пробормотал Рауш.

— Черная пика, — сказала Ксения, — знак СИГМЫ, если верить тому, что нам сказал Михал Потапыч.

Наташа закатила глаза.