Бесконечность любви, бесконечность печали.

Преодолев специальный и паспортный контроль, Ладышев не­спешно направился мимо своего гейта к магазинам дьюти-фри - времени много, надо себя чем-то занять. Набросив на руку пид­жак, он изучал этикетки с ценниками, когда сквозь стеклянную витрину заметил спешащих на посадку Артема с Кирой.

«Как мудро я поступил, однако, что не влез со своим уставом в чужой монастырь, - проводил он их взглядом. - Каждый должен совершить свои ошибки... И потратить остаток жизни на то, что­ бы их исправить. Вот как я, например...»

Вернувшись в свой гейт, Вадим нашел свободное кресло, достал телефон, включил видео: зеленый газон, мальчик, делающий не­уверенные шаги под восторженные восклицания не попавших в объектив взрослых. Улыбается... Его сын... И не его. Найти будет архисложно. Как работают законы в Германии и насколько все­сильна там ювенальная юстиция, он отлично осведомлен. Даже Хильда признала, что не в силах помочь: если приемные родители сами не захотят открыть тайну усыновления, никому и никогда она не станет известна.

Судя по всему, шанс исправить ошибку молодости у него иллю­зорный... Но он не остановится и будет искать сына до конца дней.

«Еще надо придумать, как все преподать матери... Только бы ее сердце выдержало», - тяжело вздохнул Вадим, закрыл видео, пе­ревел телефон в режим «полет» и спрятал в специальный карман чемоданчика.

- Объявляется посадка на рейс №... следующий в Ганновер... - прозвучало со стороны стойки на выходе в посадочную зону.

Люди в зале ожидания засуетились, часть их быстро выстрои­лась в очередь.

«...Катя?! - не сразу поверил глазам Ладышев, обратив внима­ние на беременную женщину в очках. В груди екнуло, дыхание замерло. - Сколько же я ее не видел? - прикинул он, неотрывно следя, как, сверив номер рейса на табло с билетом, вместе с оче­редью она медленно продвигалась вперед. - Полгода? Почти... А беременность ей идет...»

Между тем Катя, периодически перекрываемая спинами, дошла до стойки, протянула билет представителю авиакомпании, сдела­ла шаг к ступеньке, ведущей вниз, на секунду оглянулась, посмо­трела прямо в сторону Вадима и... исчезла.

«Заметила? - непонятно на что надеясь, спросил он себя. - Вряд ли... Не с ее зрением... Вот и свиделись напоследок», - почувство­вав нахлынувшую тоску, Вадим подхватил чемодан и направился к бару.

- Пятьдесят виски. Этот, - показал он рукой на откупоренную буты л icy.

Расплатился, взял протянутый пластиковый стаканчик, про­шел к столику, и взгляд сам устремился туда, где обнаружил Катю. Посадка закончилась. Дверь в «рукав» была закрыта. Пересчитав билетные бланки, девушка в форме кому-то отчитывалась по ра­ции. С противоположной стороны у другой стойки появились ее коллеги в форме.

«Мой, на Прагу», - понял Вадим, заметив, как из-за стены, пе­рекрывавшей вид на летное поле, медленно выдвигается хвост самолета.

«Надо научиться как-то иначе любить - любить, но при этом думать только о себе, жить только своими желаниями... - потя­нуло на рассуждения Вадима. - Хотя... Тогда это уже не любовь, а чистейшей воды эгоизм... Будь счастлива, Катя!» - пожелал он и, нарушив привычку не спеша смаковать напиток, одним махом опрокинул в рот содержимое стаканчика...

...Пропустив к окну пассажира, Катя втиснулась в кресло, до предела увеличив длину ремня, застегнула его под выпиравшим животом и облегченно выдохнула:

«Наконец-то в самолете!.. Неудобно, но, может, удастся вздрем­нуть... - пошевелилась она, попытавшись занять более-менее удобное положение. - Сумасшедшее утро!»

Утро на самом деле выдалось невероятно сумбурное, продол­жив предыдущий вечер. Лена с Милой засиделись допоздна и ни­как не хотели уходить. В конце концов Арина Ивановна с отцом из вежливости предложили им заночевать, наивно полагая, что те поймут намек: дорогие гости, не надоели ли вам хозяева? Не тут-то было! Перевозбужденные общением подруги с радостью приняли предложение: они стольким еще не успели поделиться! Спать всех уложили в Катиной комнате на снятых с чердака допо­топных раскладушках. Но какое это имело значение, если сморило их только под утро, когда за окном уже стало светать?

А в седьмом часу и гостей, и хозяев разбудил настойчивый сиг­нал домофона, вслед за ним зазвонил телефон Милы. Ленка еще вечером свой демонстративно выключила, а Мила не решилась: дома Паша с детьми, мало ли что? Звонил Колесников. Но не успе­ла ему Мила спросонья должным образом ответить, как в дверном проеме с огромным букетом в руках появился он сам и прямо на глазах свидетельниц в неглиже бухнулся перед женой на колени.

Пришлось Кате с Милой оставить их наедине. Ждали долго, успели и чаю попить, и выяснить, как Игорь вычислил, где супру­га. Конечно, Паша выдал, кто же еще! Хотя, с другой стороны, что тому оставалось делать, когда посреди ночи к нему в квартиру в поисках жены вломился пьяный Колесников?