Бесконечность любви, бесконечность печали.

- Неужели?! - искренне удивился Олег. - В этом доме до сих пор живет моя первая любовь! Детская, на три года старше, Татьяной зовут. Незнакомы?

- Нет. Я там недолго жила, пару месяцев... А почему вы перееха­ли? Такой район замечательный, зеленый, тихий!

- Отец с мамой развелись: не выдержал он моих болячек. Ба­бушка к тому времени одна осталась, вот мы к ней и перебрались на Якуба Коласа, - поделился Олег. - Окна квартиры прямо на трамвайные пути выходили. Я, когда в мединституте учился, ча­сто за книгами по ночам засиживался, с первым трамваем спать укладывался. До сих пор стук колес по рельсам снится. Но друзья­ми я на новом месте не обзавелся...

Ностальгически улыбнувшись, Олег взглянул на монитор.

- Ну вот и замечательно: давление нормализовалось, сердечко ровно стучит, - констатировал он. - Самая надежная анестезия - приятные воспоминания! Спите. А мне пора.

- У меня сейчас вообще ничего не болит. Как только о Минске заговорили, сразу отпустило... Олег, не уходите. Пожалуйста, по­будьте со мной еще недолго. С вами как-то спокойнее.

- Ну хорошо, пять минут у меня еще есть. Только я дверь в кори­дор открою, чтобы слышать...

А как вашей маме удалось... - Катя пыталась сформулировать волнующий ее вопрос.

- ...вытащить меня из болезни? Верила, как и вы, хотя руки порой опускались. На трех работах вертелась, деньги откладыва­ла, чтобы на лето нас с бабушкой в Крым отправить. Там мне и в самом деле становилось легче, но стоило вернуться - приступы повторялись. К каким только врачам она меня не возила, какие только методики не опробовала - ничего не помогало. Пока один доктор не рекомендовал подводное плавание: мол, не надо убе­гать от проблемы, надо идти ей навстречу. А в моем случае глав­ное - правильно дышать и не паниковать. Так что мама, как ни берегла свое чадо от простуд, решилась отвести меня во Дворец водного спорта. От отчаяния, наверное. Но буквально через пару месяцев случилось чудо: приступы почти прекратились. Правда, с медицинской справкой возникали сложности: меня ведь уже в инвалиды записали - какое плавание? - улыбнулся он. - Вот та­кая история... Еще годик здесь подучусь - и домой, - неожиданно добавил он.

- Как домой? - удивилась Катя. - Вы серьезно?!

- Серьезней некуда, - подтвердил Олег. - Хотя после того, как отработал распределение в одной нашей больнице и получил грант на учебу за рубежом, был уверен - уезжаю навсегда. Маму хо­тел со временем перевезти и поначалу ради этой благой цели сил не жалел: учился, работал, язык совершенствовал, во всякие юри­дические тонкости вникал. Жил по графику: поспал - и за работу.

- А давно вы здесь?

- Скоро три года.

- Странно...

Катя задумалась: человека, который хотел вернуться на родину и честно в этом признавался, за два месяца жизни в Германии она встретила впервые.

- И почему передумали? Расскажите, для меня это важно.

- Стоите перед выбором? - предположил Олег. - Не уверен, по­может ли вам мой рассказ: каждый свой путь сам выбирает... Хо­рошо. Понимаете, раньше мне казалось, ностальгию люди просто выдумали - от лени, от безделья, от желания как-то себя оправ­дать... Ну как бы вам объяснить... - попытался он подыскать пра­вильные слова. - Вам знакомо понятие «территория души»?

- Да, - неуверенно кивнула Катя. В памяти всплыл давно прочи­танный роман писательницы-землячки.

Очень правильное понятие - «территория души». С одной сто­роны, ну какая может быть территория у души? Если, конечно, не считать тело, в котором она живет. А на самом деле такая терри­тория есть: место, где ей хорошо, комфортно, где царит умиротво­рение, покой... Весной мне надо было принять окончательное ре­шение: остаюсь или возвращаюсь? Никак не мог определиться, и на нервах все пошло не так - на работе перестало ладиться, грипп подхватил. Слег с высокой температурой, впадал в забытье. И пре­следовали одни и те же видения: первая любовь, мама, ребята во дворе и те самые яблоки... Не поверите, но я даже их запах чув­ствовал! Так могли пахнуть только те яблоки, из детства! - вооду­шевленно уточнил он. - Очнулся и сразу решил: возвращаюсь! И так стало на душе легко, свободно. Понял: убегал от самого себя, старался не слышать, как мается душа, жил умом, а не сердцем. Стоило определиться - и пошел на поправку. Дела наладились. По­ставил новую цель: стать со временем таким же детским кардио­хирургом, как профессор Сандина. Ну, чтобы таким, как вы, не при­шлось лететь за помощью в другую страну, - пояснил он. - Мову пачау вывучаць... Мабыць, за мяжой найбольш востра паустае пы- танне: хто ты ёсць насамрэч?

- А как ваши друзья отнеслись к такому решению?

- Вы имеете в виду тех, кто здесь работает? - уточнил Олег. - Так здесь мы большей частью не друзья, а конкуренты в борьбе за место под солнцем, - усмехнулся он. - И это нормально: стимули­рует... Думаю, некоторые из них обрадовались.

- А те, кто не обрадовался?