Бесконечные дни

Лицо Джастина в вечер зимнего бала. Как мы покачивались в едином ритме, кружась в медленном танце. Исходящий от его кожи запах свежей травы. Чуть припухлые губы. В глазах у меня померкло, осталось лишь внутреннее зрение, образы, рожденные умирающим разумом. Я видела Вайкена той ночью в Шотландии, когда я пришла за ним. Видела, как отец погладил его по щеке. Почему я не пощадила его, не оставила с семьей? И хотя сейчас уже он убивал меня, я от чистого сердца желала ему свободы и покоя. Последним отключился слух. Протяжное бульканье затихло. И в наступившей тишине я увидела Рода. Сейчас я более чем когда-либо желала, чтобы его душа, где бы ни витала она теперь, обрела мир. Чтобы он был свободен от боли и тревог.

Хотелось бы мне верить, что в конечном счете все души, даже души вампиров, жертв собственного зла, попадают на небеса. Тогда, возможно, и я когда-нибудь туда попаду. В тот миг, умирая, я думала, что, возможно, никогда не обрету освобождения от груза совершенных мной зверств, что, возможно, преображения не совершится и я умру насовсем. Ад — это ведь не так уж и плохо, верно? Я тысячу раз заслужила его. Если сейчас я умру, то никому уже не причиню зла, никого не убью, ничего не оскверню.

А потом все потонуло во тьме.

* * *

Я очнулась и заморгала. Я не знала, где нахожусь, знала лишь, что лежу на спине. Я думала, что окажусь в постели с Вайкеном, но надо мной простиралось небо. Синее-синее, словно бы окрашенное морской синевой — цвета самого глубокого моря. Солнца не было, однако явно стоял день. Руки мои покоились по бокам от меня. Я огляделась. Вокруг колыхались травы — но какие-то слишком отчетливые, слишком зеленые. Я посмотрела на себя. На мне было изумрудно-зеленое платье, то самое, что я носила в последнюю свою ночь Nuit Rouge.

Я быстро села. Вампирское зрение вернулось ко мне. Я находилась в полях возле своего замка в Англии, но они выглядели немного иначе. Как во сне. Я лежала подножия холма, а впереди, примерно в миле отсюда, бежало через луга знакомое стадо оленей. Олени… зеленое платье… возможно ли, чтобы…

Не знаю, как у меня не разорвалось сердце. Я резко обернулась.

Там, на вершине холма, стоял Род. Я улыбнулась ему — широко-широко, во весь рот. К глазам прихлынули слезы, но, что вполне ожидаемо, из глаз не полились. Ни боли, ни слез. Уж не на небесах ли я?

Род. Он был в длинном плаще, волосы — коротко стриженные, ежиком, как в последний раз, когда я видела его в Уикхэме. Выглядел он совершенно здоровым — и очень живым.

Придерживая обеими руками платье, я бросилась вверх по склону. Хотя за спиной Рода должен был находиться замок, однако, насколько хватало глаз, тянулись одни лишь луга. И еще это место чем-то напоминало лужайку перед общежитием в Уикхэме.

Я зачарованно смотрела на него, не в силах отвести глаз. Во мне пульсировала и пела бурная, бешеная радость. Я словно оказалась в новой, непостижимой для меня вселенной. Могу ли я остаться тут навсегда? Но я не могла… не смела спросить.

— Ну как твое приключение? — поинтересовался Род, когда мы оказались лицом к лицу. Буквально в нескольких дюймах друг от друга.

— Ты взаправду здесь? — еле слышно выдохнула я.

Он положил теплую ладонь мне на щеку. Внезапно грудь захлестнуло стыдом.

— Ты, верно, очень разочарован во мне, — проговорила я, глядя ему в глаза.

— Разочарован? — Глаза Рода улыбались. — Совсем напротив.

— Я не оправдала твоего доверия. Вайкен снова превратил меня в вампира — я почти не сомневаюсь в этом.

— У нас очень мало времени, я должен быть краток, — ответил он и двинулся вперед по гребню холма.

Я шла в ногу с ним — туда, где поля встречались с лугом, напомнившим мне об Уикхэме.

— Расскажи мне, — попросил он. — О чем ты думала, когда Вайкен снова превращал тебя в вампира?

— Не знаю. Не хочу об этом говорить. Ты здесь. — Я на ходу взяла Рода за руку. И как же хотела никогда не отпускать ее!

— Ты должна рассказать, Лина. Думай.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить свои мысли в тот миг. В памяти вспыхнули лицо Джастина, его улыбка на зимнем балу, выделывающий коленца Тони. Потом я, кажется, думала о семье Вайкена, его доме в Шотландии и, конечно, о Роде, о нашей встрече в родительском саду. Мне не хотелось рассказывать Роду о Джастине. Немыслимо — даже думать о том, чтобы признаться Роду, что я любила кого-то, кроме него.

— Я думала о тебе. О том, чтобы ты — где бы ты ни был — обрел покой и безопасность.

Род взглядом велел мне продолжать.

— Потом я подумала о Вайкене. О том, как жаль, что той ночью не оставила его в кругу семьи. Он должен был прожить отведенную ему жизнь.

Я снова умолкла. Легкая улыбка на устах Рода сказала мне: он знает о Джастине.

— На самом деле в самую первую очередь я подумала о Джастине. Мне было так жаль, что я причинила ему столько боли. Жаль всех моих друзей. А почему ты спрашиваешь?

В глазах Рода отразилось облегчение.

— Потому что ты преуспела! И тем самым изменила мир.

— Не понимаю, — покачала головой я. — Где мы находимся? Все вампиры попадают сюда?